41 
– А-а. – Страх улетучился, Илья Ефимович вновь стал просто профессионалом, которого попросили поделиться секретами своего мастерства.
– Вы только поймите меня правильно, мне бы не хотелось, чтобы наш разговор стал предметом обсуждения в лицее. Я приходил насчет сына, поговорил с вами, что-то меня не устроило, вот и все. А вы мне подскажите, есть у вас в лицее ученики, способные к компьютерному делу, особенно для работы в Интернете?
Бывают же такие, которые превосходят своих учителей.
Илья Ефимович мялся. С детства у него сидело в голове, что называть людям типа полковника Синицына фамилии – дело предосудительное.
– Есть несколько, – осторожно ответил он.
– Если можно, я запишу их данные?
Отступать было некуда. По памяти, не заглядывая в журналы, Илья Ефимович назвал трех учеников, в том числе и Борю Элькинда.
– Если можно, с адресами и датами рождения.
Потрепанная записная книжка зашелестела страницами в тусклом свете дежурной лампочки. Синицын переписал адреса и годы рождения учеников.
– А можно мне на них посмотреть?
– Двое сейчас у меня в классе, а вот Боря Элькинд сегодня не пришел.
– Болеет, что ли?
– Что-то случилось. Его мать звонила, сказала, сына положили в больницу.
– Серьезное что-нибудь? Вчера он в лицее был?
– Был. Как раз сидел допоздна, с компьютером занимался.
– Да, здоровье беречь надо, нельзя столько работать, молодой ведь совсем… Наверное, часто по вечерам засиживался?
– Часто. От компьютера его за уши не оттащишь.
Полковнику Синицыну практически все стало ясно.
Картина происшедшего сложилась в его голове до мелочей. Для порядка он еще заглянул в компьютерный класс, посмотрел, как работают двое других ребят, о которых говорил Илья Ефимович и, исполнившись к нему дружеских чувств, крепко пожал на прощание руку.
– Только не забудьте, пожалуйста, о чем я вас просил.
– О чем?, – не сразу понял преподаватель информатики.
– Весь наш разговор пусть останется между нами.
Синицын сел в машину, и «мазда» задним ходом выехала на улицу.
«Ну, вот, так я и предполагал, – думал он по пути в управление, – самородок нашелся! Хакер доморощенный! Нет, чтобы компьютеры ЦРУ взламывать или банковские системы, так лезет в ФСБ, будто у нас медом намазано».
Вернувшись, полковник Синицын не стал давать поручений никому из операторов – ему хотелось все сделать своими руками. Вначале, для порядка, по милицейской базе данных он проверил, прописан ли в Москве Борис Элькинд и совпадает ли адрес, данный преподавателем информатики. Все сходилось.
– Возраст-то у него призывной, – усмехнулся полковник.
Затем он подключился к базе данных московских больниц и за пару минут отыскал фамилию «Элькинд» с инициалами «Б.А.» в психиатрической клинике имени Ганнушкина. Поступил парень туда вечером вчерашнего дня с подозрением на вялотекущую шизофрению.
«Ох, уж эти мне штатские интеллигенты, – думал полковник, – чуть что – сразу в сумасшедший дом записываются. Голову даю на отсечение, от армии закосить надумал».
Решив проверить и эту догадку, полковник Синицын связался с военкоматом. И точно, именно сегодня призывник Борис Элькинд должен был проходить медицинскую комиссию.
Окрыленный успехом, полковник отправился к генералу Потапчуку. Теперь ему было чем похвалиться, правда, что делать со своими открытиями, он пока не представлял. Тот факт, что Боря Элькинд являлся школьником, отнюдь не снимал подозрения в том, что действует он по наущению разведки.
Для того, чтобы засечь его, Синицыну пришлось позволить Элькинду списать часть информации, так что вполне могло случиться и такое: лицеист передал полученную информацию, а сам быстренько закосил под психа, чтобы в случае чего избежать уголовной ответственности.
– Доброе утро, Федор Филиппович!
– Заходи, заходи. Выкладывай! У тебя на лбу крупными буквами написано: кое-что раздобыл.
– Не кое-что, а почти все, – гордо сказал Синицын и положил на стол генерала распечатку. – Борис Элькинд, учится в частном лицее, обучение оплачивает посольство Израиля. К посольскому же каналу подключен и компьютер в лицее. Вчера вечером Элькинд помещен в психиатрическую лечебницу имени Ганнушкина. Скорее всего, решил закосить от армии, хотя, возможно, заподозрил, что его засекли.
– Ты думаешь, малолетний шпион?
– Какой же малолетний – восемнадцать стукнуло.
41 
