Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
8 
Когда канистра стала легкой, и из нее вылилось все содержимое, грабитель небрежно забросил ее в угол, понюхал руки.
«Класс, даже пальцы не пахнут!»
– Ну, вот и все, – тихо сказал он, – пора и честь знать.
Он открыл дверь, несколько секунд постоял, словно бы размышляя, не забыл ли чего-нибудь. Затем вытащил из кармана коробок, стал на пороге, зажег спичку, подержал ее в пальцах и швырнул прямо на Брусковицкого. Пламя вспыхнуло мгновенно. Мужчина едва успел выскочить и плотно захлопнуть за собой дверь, обитую оцинкованным железом.
Он не спеша спустился вниз по скрипучим ступеням и вышел на улицу. Падал снег, крупный, тяжелый, мокрый.
На крыльце дома остались его следы – черные и отчетливые. А наверху, на втором этаже, трещало дерево, корежился в огне металл. Пламя съедало мастерскую, старые, задрапированные холстом кресла, шкафы, стеллажи, столы, два мольберта, подрамники и загрунтованные холсты. Горели картины и рисунки, горели эскизы и копии – все превращалось в пепел, все исчезало в огне.
Мужчина прошел к своей машине – неприметному серому «опель-кадету», сел в кабину, вставил ключ в замок зажигания, повернул его и посмотрел на часы.
– Пришлось немного повозиться, но дело того стоило, – сказал он сам себе.
Машина мягко тронулась с места. В зеркале заднего вида мужчина увидел, как пламя вырвалось из окна второго этажа. Он небрежно сунул сигарету в рот, щелкнул зажигалкой, посмотрел на огонек. Это пламя было ручным и абсолютно не опасным, а вот то, которое бушевало в мастерской Брусковицкого, сорвавшись с цепи, уничтожало все вокруг себя. И уже через пять минут второй этаж, возведенный из дерева над каменным – первым, был охвачен пламенем.
Через полчаса автомобиль грабителя, который даже не знал имени и отчества своей жертвы, был уже далеко от пожара.
* * *
Девятнадцатилетняя Наталья приехала к Олегу Иосифовичу Брусковицкому без пяти десять. Уже по дороге, когда таксист сворачивал в переулок, его лицо стало напряженным, и он резко вывернул руль, прижавшись к обочине. Мимо одна за другой, с ревом и воем сирен, промчались три пожарные машины, пугая редких прохожих сполохами синих мигалок.
– Пожар, что ли, где-то? – спросила девушка, закидывая ногу за ногу.
Лицо водителя вытянулось:
– Да, горит, наверное, где-то что-то.
За тремя пожарными машинами пронеслись автомобиль «скорой помощи» и две милицейские машины.
Когда Наташа на такси подъехала к повороту, ее лицо мгновенно сделалось белым, как только что выпавший снег.
– Е мое! – прошептала девушка и толкнула водителя в плечо. – Давайте, давайте отсюда, поехали в центр!
Такси с трудом развернулось в узком переулке и помчалось прочь. Девушка, сидевшая на переднем сиденье, несколько раз испуганно обернулась.
– Тебе туда надо было? – спросил таксист.
– Нет, нет, – соврала Наталья, – я передумала, примета плохая, – она тут же одернула юбку, спрятав под ткань свои соблазнительные округлые колени.
Им встретилось еще одно такси, сворачивавшее в переулок. В салоне, на заднем сиденье, тоже сидела девушка.
– Туда, что ли? – спросил у нее водитель.
– Да, туда. А что там, собственно, такое?
– Пожар, вроде, – поморщившись, произнес таксист, сбрасывая газ и переключая скорость. – Горит что-то, наверное, чей-то дом.
– Дом? – переспросила девушка.
– Да. Вон пламя как рвется в небо!
– Красиво как, – сказала блондинка, мечтательно глядя на свое отражение в зеркальце.
Ей очень нужны были деньги, и она уже придумала, на что их истратить.
Глава 2
Апрельский вечер выдался на удивление теплым, как в середине мая. Голубоватые сумерки окутывали город, прозрачные, дымчатые. Где-то в глубине двора, возле мусорных контейнеров, слышались исступленные вопли котов.
Даже лужи за день подсохли, а асфальт выглядел серым. Молодая трава казалась мягкой, как шерсть молодого пушистого животного. Вся природа была охвачена радостным возбуждением. Форточки в квартирах держали открытыми, из многих окон доносились звуки музыки, смех, веселые голоса. Весь город жил в предчувствии радостных весенних перемен.
В глубине двора, за кустами, на краю детской площадки, в небольшой беседке сидели двое мужчин. Перед ними на скамейке, выкрашенной голубой краской, лежала развернутая газета, а на газете стояли черная, со строгой этикеткой бутылка дорогого французского коньяка и два пластмассовых стаканчика, блестела фольга с разломанными плитками шоколада, а также пачка сигарет и зажигалка – вот и все атрибуты встречи.
8 
