Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
72 
– Восемнадцать, – подал голос застенчивый Коля.
– Чем занимались в «Алексере»?
– Да на складе мы были. Мишка Коваленко нас сосватал, он с Коляном в одном доме живет. Правда, Колян?
Колян кивнул.
«Ба! А я круги нарезал! Тупица! – спохватился Алексей. – С другой стороны, все, что Бог ни делает, к лучшему».
– Значит, в «Алексер» вас сосватал Коваленко?
– Мировой мужик! – энергично кивнул Иван Харламов. – Надо было пару крепких ребят на склад: коробки таскать, сортировать, считать. Мишка обещал нас с Коляном подучить, чтоб в менеджеры. Все показывал, что сам знает. Мировой мужик! Мы в институте вместе учимся, ну, подрабатывали в магазине, заодно и практиковались. Мишка нас и на компьютере учил, игрушки давал.
– Коля, а ты ничего не добавишь?
– Чего добавлять-то? Ванька правильно говорит, Михаил мужик хороший.
– Как же? Ведь он же вас кинул. Пообещал в менеджеры, а вас коленом под зад.
– Да его самого кинули! Серебряков и кинул.
– Серебряков? И часто он людей кидал?
– Часто. – Это сказал уже Коля Иванов. Разговорился. – Скажет, бывало: «Ты поработай немного здесь, как следует поработай, а я потом тебя продвину». Ты пашешь, упираешься, шеф и рад. А как об обещании речь заходит, так сразу: «Кем же я тебя заменю такого незаменимого?» Подачками отделывался.
– Что, Коля, обидел тебя покойник?
– А кого он не обидел? Акула империализма. Правильно, что его шлепнули. Я однажды спину потянул, когда коробки таскал, три дня на работу не мог выйти. Запарка была, так я таскал по пять коробок зараз, а они тяжелые! А Серебряков за три пропущенных дня с меня в зарплату вычел.
– Что ж ты больничный не взял?
– Какой больничный? «Алексер» частная фирма, больничные у нас не оплачивались.
«Акула империализма», – записал Алексей. Папа – коммунист? Скорее, дедушка. Мог внушить внуку мысль «Бей буржуев недорезанных, спасай Россию?» Все возможно.
– А тебя, Ваня, шеф тоже затирал?
– Как всех. – Вот здесь Харламов стал неразговорчивым.
– Значит, тоже не любил кровопийцу?
– А он в нашей любви не нуждался. Мы ж не бабы. Им он платил. И за любовь тоже.
– Кому конкретно? – насторожился Алексей.
– Это он про Лильку говорит, – сказал Коля.
Харламов тут же толкнул его в бок локтем.
– И что тут такого? Нравилась она ему, вот Ванька и злится. Конечно, она на нас ноль внимания. Как же! Когда сам А. С. Серебряков!
– То есть у них был роман? – уточнил Алексей. Вот тебе и ля фам! Которую он шерше!
– Нужна она ему была! Поиграл и бросил.
– Почему же он Лилию не уволил, после того как роман закончился? Жена ведь могла узнать.
– А зачем увольнять? На нее клиент шел. Лилька девка бойкая, красивая, все с шуточками. Мужикам нравилось. А Ирина Сергеевна за мужем не следила. Говорят, ей было безразлично, с кем он и как.
– А кто говорил?
– Ну Анька, Лариса – Лилькины подружки. Сидели на складе, сплетничали.
– Лариса должна ко мне сейчас зайти, – задумчиво сказал Алексей и подумал: «Хорошая версия! Перспективная!» – Осталось уточнить, где вы были вечером двадцать девятого августа?
– А какой это был день недели? – хмуро спросил Харламов. Видимо, разговор о Лилии Мильто пришелся ему не по душе.
– Понедельник.
– На работе мы были, где же еще!
– Фура пришла, – подхватил Коля. – До полуночи разгружали.
– Что, и свидетели есть?
– А как же! Водитель фуры, начальник склада, еще двое грузчиков.
– Так и запишем. Что ж, вы свободны, молодые люди.
Харламов поднялся первым, толкнул в плечо Колю: «Вставай, пошли!» В дверь кабинета кто-то робко поскребся. Леонидов понял, что пришла бывшая кладовщица. Вовремя! Нюхом он почуял удачу.
Они столкнулись в дверях: Лариса Никольская и парни, которые когда-то работали вместе с ней на складе в «Алексере». Сдержанно друг друга поприветствовали. Нет, Алексей не заметил в их поведении ничего странного, надо проверять алиби. Такие крепкие ребята киллера нанимать не станут. Зачем, когда сами могут справиться?
А вот Лариса…
Машинально он посмотрел на часы. Она опоздала на целых тридцать минут. Опаздывать свойственно красивым женщинам, это Алексей знал и привык их прощать. Глянув на Ларису, он испытал разочарование. Красавицей она не была. Даже хорошенькой. Унылое лицо, очки с толстыми стеклами, бесформенная фигура.
Люди рождаются с разными талантами: одни пишут стихи, другие играют на скрипке, третьи виртуозно метут тротуары. Лариса Никольская родилась с талантом опаздывать. Даже если она выходила из дому за час до назначенного времени в место, куда можно было добраться пешком за десять минут, непременно случалось нечто, задерживающее ее в пути. Сегодня Лариса лишних полчаса провела в вагоне метро, в поезде, который ни с того ни с сего остановился. В тоннеле. И простоял там ровно полчаса. Разве в этом была ее вина? Фатальная привычка опаздывать и сгубила ее профессиональную карьеру. Лариса была исполнительна, добросовестна и трудолюбива. Она смотрела начальству в рот, никогда не просила прибавки к зарплате, ни с кем не конфликтовала, но приходить на работу вовремя было выше ее сил. Из-за многочисленных штрафов ее реальная зарплата была в два раза меньше. Начальству это было выгодно, но разве клиент привык ждать? Подержав Ларису несколько месяцев, ее увольняли. Неисправима!
72 
