Особенно,... 
93 
– Ну, чего ты там возишься? – нетерпеливо спросил он у Виктора, искавшего что-то в багажнике.
Шараев захлопнул багажник и принялся отвинчивать крышку бензобака, держа в руке длинный лоскут ветоши.
– Вылезай, – скомандовал он Телескопу. – Этот поезд дальше не идет.
– Не понял, – сказал Телескоп. – Ты что, пешком меня хочешь отправить? Как вчера, да?
– – Если хочешь, оставайся, – равнодушно ответил Активист. – Но имей в виду, что машину я сейчас подожгу.
Он опустил конец лоскута в бак и стал смотреть, как ветошь стремительно темнеет, пропитываясь бензином.
В руке его словно по волшебству возникла зажигалка, крышечка которой откинулась со звонким щелчком.
– Ты что?! – заорал Телескоп, поспешно выскакивая из машины. – Ты совсем ополоумел, да? До Москвы почти сотня верст!
Активист чиркнул колесиком зажигалки. Телескоп по-заячьи сиганул в сторону, но Виктор просто прикурил очередную сигарету. Он не стал гасить зажигалку, а стоял и неторопливо курил, задумчиво глядя на огонек.
– Они нас подставили, Эдя, – сказал он наконец. – Это ты ополоумел, если не понимаешь таких простых вещей. Они подбросили в погреб морфий, а может быть, просто коробки из-под морфия, и сами позвонили ментам. Теперь нас ищут по всей Москве, а эта машина зарегистрирована на мое имя. Если тебе это кажется маловажным, я отдам тебе ключи.
– Трах-тарарах, – сказал Телескоп. – Какой же я баран. Поджигай, Витек.
– Не называй меня так, – сказал Виктор, поднося зажигалку к свисавшему вниз концу фитиля, с которого капал бензин.
Фитиль вспыхнул, и через секунду бак серебристой «Лады» взорвался с глухим металлическим звуком.
* * *
Полковник Малахов остановил машину на углу Маросейки и Армянского. Отсюда до конспиративной квартиры Слепого было несколько минут неторопливой ходьбы прогулочным шагом.
– Ну, Глеб Петрович, – сказал полковник, – еще раз спасибо тебе. Будь осторожен. Теперь этот гад будет на тебя охотиться. Он наверняка знает, где тебя искать.
– Ну, еще бы, – Глеб усмехнулся, поправляя на переносице очки с затемненными стеклами. – Не волнуйтесь за меня, Алексей Данилович. Так как, вы говорите, зовут того пахана?
– Скопцов Василий Андреевич. Кличка Кудрявый. Один из тех, кого ты подвалил на даче, числится в нашем банке данных как боевик Кудрявого. Можно считать, повезло. Теперь мы знаем, на кого работает наш Раскошин.
Глеб с сомнением покачал головой.
– По-моему, это еще большой вопрос, кто на кого работает. Теперь я вспомнил, где встречал эту кличку – Кудрявый. Данные на него занесены в память раскошинского компьютера.
– Значит, готовился заранее, высматривал себе делового партнера, – задумчиво сказал полковник. – Впрочем, чему удивляться? Я ведь уже говорил тебе, что он дьявольски умен.
– Ладно. Что-то я не припомню задания ликвидировать какого-нибудь дурака, укравшего соседские подштанники. Глупый противник – это не противник. Тем более что теперь я знаю, как его искать. Надеюсь, живым он вам не нужен?
– Мы это уже обсудили.
– Ну и славно. Сбор улик – не моя специальность.
Он легко выбрался из машины и не оглядываясь зашагал вверх по Армянскому, Глядя ему вслед, Малахов с сомнением покачал головой: ему казалось, что Слепой чересчур легкомысленно отнесся к последнему заданию. Подполковник Раскошин был весьма непрост, и Малахов суеверно скрестил пальцы на удачу.
Глеб остановился перед дверью своей квартиры, чувствуя, что валится с ног от усталости. Сутки получились очень насыщенными, и теперь, в десятом часу вечера, он чувствовал, что на сегодня с него довольно. Следовало только еще раз просмотреть касающиеся Кудрявого материалы и вчерне набросать план предстоящей операции.
Конечно, на свежую голову сделать это было бы легче, но медлить с ликвидацией Раскошина было нельзя: подполковник-невидимка мог первым сделать ход, и, судя по событиям минувшей ночи, ход этот обещал быть достаточно опасным.
Слепой отпер дверь и вошел в квартиру, не включая света. Как всегда, когда он уставал, электрический свет сильнее обычного раздражал его чувствительные глаза, и их начинало ощутимо ломить. Через незакрытые жалюзи с улицы проникало рассеянное свечение фонарей и рекламных щитов, и этого вполне хватало Слепому для того, чтобы не натыкаться на мебель.
Он разделся в прихожей и прошел в большую комнату, направляясь к компьютеру. Сидевшего на диване человека он увидел сразу, но сделал вид, что ничего не заметил: не зная о его способности видеть в темноте, незнакомец чувствовал себя хозяином положения. «Ай да подполковник! – подумал Глеб, нарочито неуверенно пробираясь в потемках к столу и производя бесчисленные звуки, которые издает человек, ощупью бредущий по темному помещению. – Оперативно, ничего не скажешь!»
93 
