- Здравствуйте, - вежливо сказал он. Капитолина Григорьевна поджала губы:
- Что ж не заходишь, Саша? Как чужой.
- Так вроде бы и не звали.
- Особое приглашение гостям требуется. А ты не гость. Отец-то болеет. Сердце прихватило. Ты бы поинтересовался, не помочь ли чем. Все теперь на мне держится. Дорожка к сараю оледенела. Не хватало разбиться, да в больницу попасть. И ломик, как назло, куда-то исчез. Ты бы хоть ломик принес.
- А разве я его брал?
- Значит, Маша брала. Раз в сарае его нет. Не сквозь землю же он провалился?
- Хорошо, я поищу, - пробормотал Завьялов, думая только об одном: скорей бы этот разговор закончился.
Капитолина Григорьевна говорила громко, зная, что зять плохо слышит. Стоящая за прилавком женщина напряженно прислушивалась. Какая пища для сплетен!
- На сорок дней надо людей собирать, - продолжала теща. - Не пойму только, как считать? С того дня, как умерла, или как земле придали? Совсем запуталась. Ну разве можно было собирать на девять дней, когда доченька в морге лежит? Теперь вот, слава богу, похоронили. Так девять дней вроде и прошли. Бестолковая я, Саша. Надо бы к батюшке сходить, спросить, как и что.
- Ну так сходите. Я-то здесь при чем? Я не поп, тонкостей этих не знаю.
Пальцы Капитолины Григорьевны нервно заскребли жиденький меховой воротник.
- А деньги, Саша? Срок-то истекает. Надо бы стол собрать. Те деньги, что ты на похороны дал, все и вышли.
- Хорошо, хорошо. Я принесу.
- Ты уж тыщ десять-то принеси. Или хоть пять. Ведь это и Машины деньги.
Неужели слух, что он снял со счета крупную сумму, дошел и до Капитолины Григорьевны? Ну люди! Ну город!
- Мне, между прочим, тоже больно. А вы о деньгах, - едва сдерживаясь, сказал он.
- А как же, Саша? Живые о живых. У меня два внука, сноха не работает. Тебе вещи-то Машины все равно ни к чему, так ты бы...
- Извините, мне пора. Я зайду, принесу деньги. О вещах не просите. Я сейчас... Ну не могу!
- Я сама зайду! - крикнула вслед Капитолина Григорьевна, когда он пулей вылетел из магазина.
Казалось, этот день никогда не кончится! Вечером Завьялов пытался найти дома ломик, но не нашел. Вроде бы Маша его приносила. Прошлая весна была неустойчивая, затяжная. То оттепель, то морозы. Балкон пришлось очищать от сОсулек, которые, нарастая, становились опасными для прохожих. Он сам скалывал их ломиком. Да так на балконе железку и оставил. Куда делась? Может упала между ограждением балкона и бетонной плитой? Там щель. Махнул рукой: ничего, переживут. А Капитолина Григорьевна пусть берет, что хочет. У Маши бьши хорошие вещи, шубу каракулевую и вовсе не носила берегла. Не на шубу ли целится родственница? Вот ведь люди! И болит, а поверх боли все равно корысть. Словно масляное пятно на воде. Под ним, может, родник кристальный, да попробуй разгляди! И попробуй напейся!
Телефон молчал, Вероника не звонила. Значит, не передумала. Он не знал, хорошо это или плохо. К крутым переменам в своей жизни был готов, в N теперь ничто не держало. Это у Германа корни, а у него только воспоминания.
Итак, оставалось дождаться воскресенья.
День пятый
...Собираясь к Горанину, деньги взял с собой. После непродолжительного раздумья покидал в объемистую спортивную сумку кое-какие вещи. Исход этого дня неизвестен, но на всякий случай надо иметь в виду и этот вариант. Если придется уехать из города, заскочить по дороге сюда, взять вещи - дело пяти минут. Сумку он оставил в прихожей, последнее, что сделал, - вынес мусорное ведро. Словно и в самом деле готовился к отъезду. Позже, когда запирал дверь квартиры, не мог отделаться от чувства, что долго сюда не вернется. А интуиция его редко подводила.
Он расставил ловушку. Для Германа. Теперь главное, чтобы повезло. У Горанина есть оружие. Как близкий друг, неоднократно бывавший в доме, он отлично знает, где хранится пистолет Макарова. Герман прячет его в спальне, в шкафу. На средней полке, за вещами - деревянный ящичек. Там - пистолет и патроны к нему. Герман аккуратист, оружие смазано, ящичек изнутри проклеен тонким белым поролоном, тут же лежит кусочек замши. Замка на ящичке нет, просто защелка. Надо найти повод, чтобы подняться наверх.
Оружие, товарищ Горанин, надо хранить на работе, в сейфе. Но вы крутой, вы любите разгуливать по городу с пистолетом. Несуществующих бандитов ловить, которые вам якобы угрожают. И демонстрировать оружие друзьям, а уж тем более женщинам. По бутылкам пострелять где-нибудь за городом, угрожающе помахать им перед носом у задержанного, который и без того перепуган до смерти. Но в нужный момент, когда друг Зява в одиночку идет брать опасного преступника, у вас его при себе не оказывается.