ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  40  

Судя по усам и короткой стрижке, видение было мужского пола, и Мещеряков досадливо поморщился: он не любил мужчин, занятых в сфере обслуживания, по старинке полагая, что разносить напитки — совершенно не мужское занятие.

— У нас не курят, — неприветливо заявило, видение, приблизившись к столику.

— У вас еще и не обслуживают, — сварливо парировал Мещеряков. — Коньяк у вас есть?

— Нет, — покорно складывая руки на животе, ответило видение.

— Ты куда меня притащил? — набросился полковник на Иллариона.

— Я тебя никуда не притаскивал, — безмятежно ответил Забродов. — Это ты сцапал меня на улице и затолкал сюда. Тебе нужно было о чем-то поговорить.

— Ч-черт, — с чувством сказал Мещеряков. — Принесите сто пятьдесят водки, — бросил он официанту.

— Мне кофе, — все так же безмятежно сказал Илларион. — И учтите, что если вы не вернетесь до Нового года, заказ вам придется оплачивать из своего кармана.

— Переживу, — ответил официант и удалился.

Мещеряков проводил его долгим взглядом, сухо откашлялся в кулак, зачем-то подергал узел галстука, словно тот вдруг начал его душить, и снова повернулся к Иллариону.

— Ладно, — сказал он, — хватит дурака валять.

Рассказывай, кой черт занес тебя на эти галеры. Что это за место, на котором я тебя не заметил?

— Завал, — спокойно объяснил Илларион. — Нас там много было. Просто униформа настолько бросается в глаза, что на лица практически не обращаешь внимания.

— Ты хочешь сказать…

— «Центроспас», — сказал Забродов и вдруг смущенно заерзал на стуле, пряча глаза.

— Та-а-ак, — не в силах скрыть изумление, протянул полковник. — Вот так вот, значит… Грехи замаливаешь?

А тебе не кажется, что это попахивает маразмом?

— Грехи? — Забродов перестал ерзать и сел прямо. — Какие грехи? Если за мной и есть грехи, то замаливать их не мне… да и вряд ли их тогда замолишь.

А что до маразма, так в прежней моей профессии его было гораздо больше.

Мещеряков снова помянул черта и растерянно замолчал, с интересом разглядывая Забродова. Ничего не скажешь, Илларион во все времена умел удивлять, но это уже не лезло ни в какие ворота. «И ведь сказать ему нечего, — подумал полковник, глядя в непроницаемо-спокойное, как у Будды, лицо своего друга, которого он никогда не мог понять до конца. — Потому что по большому счету он прав. Интересы государства — штука скользкая, а Илларион всегда любил, чтобы под ногами была прочная опора.»

— Ну, куда ты лезешь? — сказал он вслух. — Ты же старый!

Забродов только ухмыльнулся в своей всегдашней манере, способной добела раскалить айсберг и заставить черепаху в ярости метаться по потолку.

— Ну и черт с тобой, — сказал Мещеряков. — Чем бы дитя ни тешилось… Я, собственно, только хотел сказать, чтобы ты не пытался, гм… расследовать.

Не надо.

— А почему, собственно? — спросил Забродов и взял из полковничьей пачки еще одну сигарету. — Я вижу, ты что-то знаешь. Бог тебе судья, Андрей, но если я узнаю, что ты как-то причастен…

Мещеряков побледнел. Это выглядело довольно страшно: его лицо сделалось грязновато-белым, как больничная простыня. Мгновенно произошла перемена словно кто-то переключил телевизор на черно-белое изображение.

— Вот дьявол, — растерянно пробормотал Илларион. — Андрей! Андрюха, слышишь? Ну, прости дурака.

Сморозил. Мне действительно жаль. Ну, ты же знаешь, это все мой язык. Черт… Да прекрати же ты истерику, что за бабские штучки!

— Не ори, — процедил Мещеряков. Краски постепенно возвращались на его лицо, на нем даже проступил странноватый, пятнами, румянец. С-с-скотина… Дать бы тебе в рыло.

— Ну и дай, — разрешил Илларион. — Нет, я правда не против. Все равно я вряд ли что-то почувствую. Как отмерзло что-то внутри после той ночи, ей-богу.

Шаркая подошвами, к столику подошел официант, неся фужер с водкой и заказанную Илларионом чашку кофе. Поставив заказ на стол, он утвердился рядом в позе терпеливого ожидания. Забродов удивленно поднял на него глаза, криво усмехнулся и бросил на стол мятую купюру.

— Сдачи не надо, — сказал он. — Передай своему дрессировщику, что нормальные люди водку из фужеров не пьют.

— Какому дрессировщику? — спросил официант.

— Тому, который дрессирует тебя и других тюленей, — ответил Забродов. — Ступай, болезный, да не споткнись по дороге.

  40