93 
– Нам выходить на одной остановке, – не моргнув глазом ответил Мерцалов.
– Тогда на следующей.
– Понял.
Вместе они вышли из троллейбуса, вместе прошли метров сто по улице. Панфилов остановился и достал пачку сигарет – длинных, тонких, черных, с ментолом – таких, какие любят курить женщины.
– Угощайтесь.
– Спасибо.
Мерцалов вычурным жестом, двумя пальцами взял сигарету и, вместо того чтобы принять предложенную ему зажигалку, задержал в своих руках руку танцора.
На ветру затрепыхался язычок пламени, несколько раз гас. Рука Панфилова была горячей и немного влажной.
«Какая мерзость!» – думал Мерцалов, изображая на лице довольную улыбку.
Наконец он раскурил сигарету и прислонился к стене, облицованной керамической плиткой, рядом с танцором. Некоторое время они молча курили.
– Кто ты? – глядя в бледные звезды на городском небе, спросил танцор.
– Такой же, как и ты.
Панфилов хохотнул:
– Это я уже понял. Зовут-то тебя как?
– Андрей, – соврал Мерцалов.
– А меня Виктор, – и вновь в руке Мерцалова оказалась влажная, мягкая ладонь танцора. – Как ты меня вычислил?
– У меня глаз наметан, за километр своих вижу. Ни разу не ошибся.
– А мне случалось обжигаться, – Панфилов потер шрам над бровью.
Его что-то еще все-таки настораживало. Уж чересчур откровенно клеился к нему новый знакомый. А люди их круга, как известно, подозрительны: слишком часто приходится нарываться на неприятности.
– Сочувствую.
– Честно признаться, я и не старался тебя соблазнить, – усмехнулся танцор, с нежностью глядя на Мерцалова, и добавил:
– Смотрю, ты на дело с огоньком сегодня вышел, глаза накрасил.
– Да. Неделю уже не могу никого подыскать. Приехал в Москву, из наших никого здесь не знаю. Адрес клуба только дали, но там мне не хочется…
Виктор с надеждой спросил:
– Ты в гостинице остановился? – Было видно, что он отбросил всякие подозрения.
– Да нет, – Мерцалов скривился и сплюнул на снег, – у родственников, к себе пригласить не могу.
А ты как?
– Н-да, – задумался Панфилов, – у меня тоже дома народу полно, – Виктор попытался снять с пальца обручальное кольцо, но оно застряло на суставе, и он деланно весело рассмеялся. – Ты на колечко не смотри, жена-то у меня только для вида.
– Что ж, бывает, – пожал плечами Мерцалов и, подавшись к Панфилову, почти уткнулся в него лицом. – Так куда пойдем?
– Была у меня одна квартирка, друг за границу уехал, ключи оставил. Там без проблем – душ, кассеты нужные. А теперь все, приехал назад.
– Может, пустит?
– Нет, к нему тебя не поведу.
– Почему?
– Глаз положит, – рассмеялся танцор.
– Я групповуху не люблю.
Танцор хлопнул в ладоши.
– Ладно, черт с тобой! По-моему, я знаю, куда нам податься.
– Куда?
– Увидишь. Пошли! Ты красивый, сильный, – прошептал танцор, пропуская руку Мерцалову под локоть.
– Да и ты не, плох. Сразу, как увидел, понял – мимо не пройду.
Они спустились в подземный переход и вышли на другую сторону улицы.
– Назад едем? – поинтересовался Мерцалов.
– Да. Зря ты мне сразу в троллейбусе не сказал, кто ты такой, мы бы далеко не уезжали.
И вновь был троллейбус. На этот раз Панфилов вел себя куда как менее осторожно. Он сперва пробился к заднему окну сам, разгородил в толпе место и предложил встать возле поручня Мерцалову. После чего тесно прижался к нему сзади и время от времени наклонялся, чтобы прошептать на ухо:
– Скоро, скоро, потерпи немного.
– Терплю…
Мерцалов и в самом деле терпел, но совсем не в том смысле, который подразумевал танцор. Его чуть не выворачивало наизнанку от того, что он постоянно чувствовал прикосновение к своему телу напряженной плоти Панфилова. А Виктор терся о него, обнимал почти в открытую, и через пару остановок на них стали обращать внимание.
Мерцалов толкнул локтем танцора в бок, мол, уймись, а не то на нас сейчас станет смотреть весь троллейбус. Панфилов внял предостережению и стоял спокойно-благочинно, отложив все нежности на потом.
Они вышли на той же остановке, где садились па троллейбус, только на противоположной стороне улицы и медленно пошли по тротуару к театру.
– Ты что, работаешь недалеко? – поинтересовался Мерцалов.
– Я в балете Большого танцую, – не без гордости сообщил Панфилов, – в театр и идем.
– Счастливый. У вас наших много, – притворно вздохнул Олег.
93 
