Особенно,... 
53 
— Вы.
— Не могу, ну не могу! Смотрю на тебя и не могу! Следователь… Неужели ничего не знаешь?
— О чем?
— Так. Ведь ты, уже когда ко мне шел, догадался. А я дурак. Еще думаю: «Чего это он такие дерьмовые сигареты курит?»
— И я называл вас Илюхой? А странным это не показалось?
— Показалось. Ты — и вдруг Илюхой. Но я подумал, что время людей меняет. Меня видишь как изменило.
— Да, — вдруг согласился он. — Изменило.
— Значит, узнал? — обрадовался Сидорчук. — Узнал?
— Если узнал, что это меняет?
— Да все! Как ты не понимаешь: все!
— Вы мне давали газ?
И Сидорчук снова потерялся. Отодвинулся подальше вместе со стулом, лицо посерело:
— Газ, какой газ?
— Меня ударили по голове в вашем доме, потом в подвале накачивали неделю наркотическим препаратом. Кто давал газ? Вы?
— Извините. Значит, Мукаев. Следователь Мукаев. Извините. Я. Да. Инструкции.
И тут он вспомнил про брелок. Серебряный дельфинчик, который лежал на трельяже в комнате Сидорчука. Выхватил его из кармана, показал:
— Эта вещь чья?
— Моя, — облизнул тонкие губы Сидорчук.
— Неправда.
— Откуда знаешь? Те.
— Это ключи от машины. Черный пятисотый «Мерседес». Так?
— Так, — прошептал Сидорчук.
— Где вы их взяли?
— В твоем кармане. Вместе с документами. У меня от этого в голове все смешалось. Как? Откуда? Ведь это же…
Хлопнула дверь, вошел капитан Свистунов. Оба вздрогнули. Сидорчук втянул голову в худые плечи, он, следователь Мукаев, достал из кармана накрахмаленный платок, Зоину заботу, вытер мокрый лоб. Тема черного «Мерседеса» при Свистунове была запретной.
— Беседуете? Ну и как результат?
— Гражданин Сидорчук, — официально сказал он, придвинув протокол, — рассказывайте все с самого начала. Каким образом и по чьему указанию вы стали заниматься незаконным производством подпольной водки?
— Да-да. С самого начала. Я родился в деревне Горетовка, закончил десять классов, потом хотел поступить в институт, но не прошел по конкурсу. Осенью забрали в армию…
Он сидел, слушал и не мог отделаться от мысли, что история эта уже знакома. До боли знакома. Даже интонации в особо жалостливых ее местах знакомы. Да, Сидорчук родился в Горетовке, да, после школы не прошел по конкурсу в институт, поступил туда уже после армии. Институт мясомолочный, не особо престижный, но высшее образование есть высшее образование. Тем более что начались времена перестройки, потом, как грибы после дождя, начали появляться различные ЗАО, ООО, ТОО. Предприимчивый Сидорчук с высшим мясомолочным образованием решил заняться бизнесом в родной Горетовке и арендовал там несколько гектаров земли, да бычков взял на откорм, да на ферме развернулся. Погубило предпринимателя непомерное тщеславие. Еще не отбив кредитов и не оказавшись в твердых плюсах, Илья Михайлович купил участок земли в городе, в Нахаловке, и стал строить там огромный особняк. Сил своих не рассчитал, такого рода начинание требовало больших денег. Зачем так нужен был этот дом, Сидорчук и сам толком не знал. Жили они в Горетовке вдвоем с матерью, места в деревенском доме хватало. Сказал, что погнался за другом детства, который мельком упомянул как-то, что живет в коттедже под Москвой. И что это очень удобно и престижно. Вот и заклинило Сидорчука на престиже.
И тут случилась беда: неурожай. Потом на ферме один за другим начали дохнуть взятые на откорм бычки. Кредиторы засуетились, потребовали полного финансового отчета. Отчет у Сидорчука был только один: огромный недостроенный особняк в Нахаловке. Все деньги ушли туда, как в черную дыру. Выход был: ликвидировать хозяйство, продать дом, рассчитаться с долгами. Но обратно в грязь не хотелось. Привык быть в деревне человеком, которому завидуют, кланяются и у которого просят в долг. И тут приехал из Москвы на дорогой машине человек, представившийся скромно Алексеем Петровичем. Знал приезжий про Сидорчука все, и это было удивительно. Особенно удивительно, что просчитал до мелочей и колебания Ильи Михайловича, и сомнения, и трусость природную. И предложил ровно столько, сколько надо было, чтобы Илью Михайловича сломать. Будь господин Сидорчук поумнее, это не только удивило бы, но и насторожило. Как, каким образом московский товарищ так точно осведомлен не только о делах фермера, но и об особенностях характера?
Но не насторожило, и в огромном особняке разместился подпольный цех, где спирт мешали с водопроводной водой, разливали по бутылкам, запечатывали и обклеивали этикетками и фальшивыми акцизными марками.
53 
