40 
Водитель лихорадочно соображал, что бы такое соврать, но тут же понял, взглянув на Забродова, что лучше не врать, себе дороже. Даже если и сумеешь обмануть, потом придется плохо.
– Так кого ты возил?
– Понимаешь, два мужика на улице подошли, говорят, мол, надо кое-что из дому забрать в связи с переездом. Я их ждал на улице, у подъезда. Там еще такой двор дурацкий, чуть въехал, а потом чуть выехал.
Забродов терпеливо все выслушал, а затем спросил:
– Зачем ты врешь, парень? Ты же их знаешь?
– Знаю, – неохотно согласился водитель.
– Вот и я говорю, что знаешь.
Парень судорожно дернулся, пытаясь выскочить из фургона. Но лучше бы он этого не делал. Илларион перехватил его за шею и пару раз ударил головой о стенку, несильно. А затем левая рука сжала горло, но не кадык. Указательный и большой палец легли на артерию, временно прекратив доступ воздуха к мозгу. В глазах у водителя потемнело, затем поплыли разноцветные круги, и он начал терять сознание.
Забродов выждал нужную паузу для того, чтобы водитель уже смирился с мыслью, что умирает, и разжал пальцы.
– Понравилось?
Парень ответить ничего не мог. Он стоял на коленях и мелко-мелко дрожал, беззвучно открывая рот.
– Я так сделаю два раза, и ты тихо умрешь. Даже вскрытие ничего не покажет.
– Кто ты? – наконец-то выдохнул из себя перепуганный до смерти шофер.
– Это неважно. Для тебя достаточно знать, что я могу тебя убить. Я человек, а ты мразь, – и, схватив водителя за шиворот, Забродов вытащил его на свежий воздух.
Наконец-то в глазах у водителя немного посветлело, он поверил, что остался жив. Но он понял и другое: если еще раз попытаться обмануть незнакомца, то этот обман может оказаться последним.
Он стал забираться за руль.
– Погоди, – остановил его Забродов, – я не хочу врезаться в стенку или в столб. Машину поведу я, а ты скажешь адресок.
Парень спорить не стал, перелез на сиденье рядом с рулем и затих. Он боялся, что выйдет кто-нибудь из конторы и увидит чужого человека за рулем. Если раньше такой исход казался ему спасением, то теперь он понимал, только сдав своих дружков-воров, он сможет рассчитывать на прощение.
Фургон выехал со двора и помчался по улице.
– Налево сворачивай, – бескровными губами прошептал шофер, сидевший на сиденье пассажира.
– Я тебе на «ты» обращаться к себе разрешения не давал.
– Извините, пожалуйста, гражданин…
– Вот так-то лучше, – Забродов достал сигарету, прикурил и покосился на своего спутника. – А вот тебе курить не советую, сознание потеряешь со страха.
– Я и не прошу…
– Зубы спрячь.
Они проехали почти полгорода, и наконец, улица пошла вдоль железной дороги. Пространство между рельсами и улицей занимали частные гаражи.
– Сюда. Гараж семьсот двенадцатый, – нехотя сказал шофер и вжал голову в плечи.
– Твои дружки еще там?
– Скорее всего, да. Может, высадишь, дальше сам поедешь и машину оставишь?
– На «вы», – напомнил ему Забродов.
– Да-да. Так как?
– На твоем месте я бы сидел и помалкивал.
Фургон медленно покатил по узкому проезду между гаражами. Забродов лишь стриг взглядом цифры на железных гаражах.
Вот и пошли семисотые. Он ловко поставил машину под стеной так, что из прохода ее было не видно, и повел рукой, словно бы хотел обнять своего спутника.
Тот рванулся, ударившись головой о дверку, но рука Забродова уже настигла его. Шофер даже не попытался сопротивляться, так сильно он был напуган. Короткий удар ребром ладони по шее, и тот сник, уткнувшись лбом в приборную панель. О том, что он жив, говорило лишь подрагивание ресниц.
– Минут через тридцать оклемается, – проговорил Забродов, выбираясь из машины.
Проезды между гаражами были грязные. Брезгливо обходя лужи, Илларион дошел до железных ворот с цифрой семьсот двенадцать. Остановился, прислушался. Из гаража доносились возбужденные голоса – беседовали человека три или четыре.
Илларион постоял с полминуты и точно определил, в гараже было трое. Мужчины наверняка пили. С первого взгляда Забродов понял, калитка в железных воротах закрыта изнутри.
Он постучал костяшками пальцев, не очень настойчиво, не очень уверенно – так, как мог постучать сосед по гаражу, если ему вдруг понадобился какой-нибудь редкий ключ. Голоса даже не смолкли, лишь один из пивших подошел к калитке и, не спрашивая, кто там, повернул ключ. Забродов резко навалился на нее, сбивая с ног того, кто стоял за ней.
40 
