45 
— Оставайтесь тогда вы оба, а я наведаюсь один. Встретимся здесь. Если что вдруг случится и придется вам драпать, ждите меня… ну хотя бы там, где нас паромщик переправлял. Место помните?
— Обижаешь, начальник. Хочешь, я сейчас тебе все наши зигзаги на карте покажу?
— Не надо, верю.
— Слышь, Атаман. Если трубачи много будут выступать, выверни майку на лицо, — пошутил на прощанье Майк.
«Трубачами» они со Штурманом называли рэпперов из-за широких штанин со множеством накладных карманов.
…На трассе Атаман голосовал впустую добрых полчаса. Если только случится поблизости происшествие, каждая заправка, каждое придорожное кафе превращается в постоянный рассадник слухов, нагнетающих страсти. Теперь испуганные водители думали только о том, как побыстрее проскочить опасный участок, добраться до города. Даже на постах останавливались с опаской, боялись бандитов, переодетых омоновцами или сотрудниками ДПС.
Терпухин понял, что придется переть пешком до остановки пригородного автобуса. Своим широким шагом он проделал этот путь за сорок минут. Еще столько же дожидался автобуса под дырявым навесом из шифера. Гадал, кому нужно здесь сходить и кому садиться, — по обе стороны от дороги никаких следов цивилизации, только опоры высоковольтной линии передач.
Дважды автобус остановили для досмотра. Терпухин похвалил себя за то, что отправился в дорогу без оружия. Хорошо помнил, как однажды подзалетел в такой же ситуации, оказался в наручниках. И только случай помог вмешательство старого сослуживца, волею судьбы проезжавшего мимо со своей частью.
Теперь все прошло гладко, хоть Юрия и разглядывали пристальней, чем других, и ощупывали дотошно. Около семи вечера он сошел на городском автовокзале. Уже смеркалось — непривычно рано для летней поры. Небо от края до края затянули сизые тучи. Но ветер нес новые, они клубились на втором, нижнем слое. Казалось, вот-вот зацепят крыши домов. Все предвещало грозу.
* * *
Самиру очень не понравился визит незнакомой подружки. Как эта дура Белла не нашла предлог ее отшить? Завтра же уходить отсюда, пока не поздно. Но куда? Указаний по сотовому пока не поступало.
Вспомнились слова, сказанные в напутствие:
«Не шарахайся от людей. Каждый случайный человек может доставить неприятности, а может и пользу принести. Все зависит от тебя». Может, не случайно судьба свела его с этими женщинами? Может, это компенсация за последние ее гадости?
Хмурый неулыбчивый горец вдруг стал предупредительным и любезным. Белла сперва заревновала, приписав эту метаморфозу появлению подруги. Потом убедилась, что на ее, долю приходится не меньше внимания.
Скоро Катя с детской непосредственностью стала рассказывать, как внезапно ушла от мужа, как легко и свободно себя чувствует. «Когда они успели своих женщин распустить? — удивлялся Самир. — Женщины у них сами тратят деньги, таскаются по подругам, слишком открывают ноги. Сами подают на развод — в какие ворота это лезет?»
Катю тем временем разбирало любопытство.
Первый раз в жизни она видела настоящего киллера. Кого ему заказали и откуда он собирается стрелять? Сколько денег получит и куда рассчитывает скрыться? Из фильмов она знала, что наемных убийц часто устраняют сами заказчики.
Знает о такой опасности этот горец с красиво изогнутыми бровями? Подготовился к ней?
Азербайджанцы на рынке вызывали у нее раздражение, чеченские боевики на экране телевизора — страх. А этого абрека, высокого и статного, она ни капельки не боялась, хоть и знала, что он при оружии.
Хочешь, чтобы человек разоткровенничался, надо самому быть с ним откровенной. Вот Катя и рассказывала о себе, о своем замужестве, до поры до времени казавшемся удачным.
— Ваша половина не волнуется, если вы надолго уезжаете?
— Я не женат.
Ну конечно: он человек благородный, он не может себе позволить обзавестись семьей при такой профессии. В любой момент жена может остаться вдовой, а дети сиротами.
* * *
Конкурс брейк-данса еще не начался, а рэпперы уже кучковались на улице у входа в зал.
Большинство в шапочках, надетых козырьком назад, в кроссовках, в тех самых штанах со множеством карманов, которые спутники Терпухина назвали «трубами».
Уже звучала их любимая музыка. Она напоминала Атаману частушки, только безразмерно длинные, которые не поют под гармошку, а торопливо читают под монотонный ритм. Кто-то уже показывал свое мастерство — дерганые движения головой и конечностями.
45 
