— Я думаю над этим, — отозвался Суворин, даже не поворачивая головы в его сторону. — И чем больше думаю, тем меньше вариантов.
— А может, мы преувеличиваем возможности Службы? — как-то неуверенно спросил он. — Может, стоит попробовать в открытую?
Панкрат покосился на лейтенанта и криво усмехнулся.
— Петрович, — проникновенно произнес он. — Ну, в самом-то деле.., чья бы корова… Ты где работал? В библиотеке или в СБ?
— Да… — невпопад ответил тот, качнув головой. Впрочем, здесь ответ был не нужен. Каждый из них и так его знал.
Некоторое время они опять шли молча. Потом, совершенно неожиданно для Чепрагина, Суворин остановился и сказал, подняв вверх указательный палец правой руки, словно древнегреческий ментор:
— Мы пойдем в открытую, Петрович — тут ты, конечно же, прав.
Увидев круглые от удивления глаза лейтенанта, Панкрат пояснил:
— Чем стараться от них спрятаться, давая им тем самым возможность разделаться с нами по-тихому, мы сразу же постараемся нашуметь. И в этом нам очень поможет то, что у нас на руках просто фантастический козырь — этот чертов Рашид, который побудет нашим щитом хоть какое-то время.
Теперь уже лейтенант скептически покачал головой. Суворин, пожав плечами, не стал ему возражать, он просто констатировал:
— Честно говоря, Петрович, у нас действительно нет лучшего варианта.
— И худшего — тоже, — мрачно пошутил в ответ Чепрагин.
— Почему же, — хмыкнул Панкрат. — Мы можем броситься под пули президентской охраны — быстрый и надежный способ самоубийства. Можем отправить президенту письмо.., коллективное.
Дорога пошла в гору. Спецназовцы продолжали месить ботинками неопределенного цвета грязь, смешанную с гравием, полотно дороги уже рассыпалось, но не потому, что по ней часто ездили, а оттого, что часто бомбили. То тут, то там стали попадаться воронки всех размеров и форм: от сравнительно мелких, снарядных, до оставленных авиабомбами ям. В них скопилась дождевая вода, цвета той жижи, что чавкала у бойцов под ногами.
Когда спецназовцы поднялись на холм, через который переваливала дорога, внизу, на расстоянии примерно в полтора километра, они увидели серое пятно какого-то небольшого здания, красно-белую черту шлагбаума, два бэтээра и маленькие фигурки людей в зелено-коричневой форме, двигавшихся перед зданием.
Панкрат почувствовал, как быстрее забилось сердце. Их путь почти закончился и вот-вот начнется новый; он был уверен, как говорится, на все сто, в том, что бегство из лагеря боевиков не пойдет ни в какое сравнение с ожидающими их трудностями на своей территории.
— Вот и пришли, — пробормотал Чепрагин. — Ну, кто у нас первейший кандидат на ликвидацию?
— Чеченец, конечно же, — отозвался Панкрат. — Если нам решат заткнуть глотки, то начнут с него. Потом только примутся за нас, и то больше из педантичности, чтобы отработанный материал утилизировать.
Они дождались остальных. Когда подошли Шумилов со своими подопечными, вся пятерка начала спускаться вниз, к блокпосту.
* * *
Их, само собой, заметили еще тогда, когда они только-только взобрались на горб холма. Трудно было не заметить двоих спецназовцев, маячивших прямо перед глазами у патруля. Им дали сойти и без эксцессов подпустили на расстояние трехсот метров. Спецназовцы, Илза и окончательно павший духом Рашид стояли перед небольшим строением, сложенным из массивных железобетонных блоков, и Суворин нисколько не сомневался в том, что сейчас их держит на прицеле, как минимум, один, а то и два-три снайпера, готовые при малейшем подозрении открыть огонь. Мало ли, а вдруг они — наемники-смертники, начиненные взрывчаткой фанатики, которым только и нужно, что подобраться поближе к блок-посту и отправить его к Аллаху? Кто мог поручиться, что это не так?
В десяти шагах перед зданием находился шлагбаум, перегораживающий неширокое дорожное полотно. Он был сварен из железных труб и выкрашен в традиционные красно-белые полосы; на нем красовался круглый знак “стоп”, а железные черепахи бронетранспортеров, стоящих позади него, ненавязчиво намекали на возможные последствия в случае несоблюдения этого требования.
На обочине, противоположной той, где находилось строение, служившее укрытием для солдат, были вырыты два окопа, окруженные мешками с песком. Из щели между этими мешками любопытно выглядывали стволы крупнокалиберных пулеметов.
Из соображений безопасности им и не дали подойти вплотную. Их остановил сиплый, усиленный мегафоном голос, со скрытой угрозой приказавший: