28 
— Вот это да! — прошептал Келвин, когда Фреда вошла в гостиную. — Теперь я понимаю, что должен был почувствовать Принц, увидев Золушку!
— Спасибо за комплимент, — радостно засмеялась она, поймав его восхищенный взгляд.
Он стоял слишком близко, и девушке опять стало трудно дышать. Гостиная вдруг показалась ей слишком тесной для двоих, и, отойдя на безопасное расстояние, она поспешно проговорила:
— Ну, что ж, я готова. Пошли?
— Мне говорили, что вкусная еда — это путь к сердцу мужчины, — заметил Келвин, беря ее под руку.
— Только если ее готовят дома, — сухо пояснила Фреда. А у мужчины есть сердце, мысленно добавила она.
Жених рассказывал ей, что его младший брат с юных лет умел покорять женщин, и у нее не было причин сомневаться в том, что он мало изменился с тех пор. Но она не собиралась поддаваться его чарам!
— Джулиан говорил, что ты хорошо готовишь, — сказал Келвин.
Как странно, что он тоже вспомнил о покойном брате, подумала Фреда. Келвин искоса взглянул на нее.
— А ты знаешь, что хмуришься каждый раз, когда слышишь это имя?
— В этом нет ничего удивительного, — огрызнулась она. — Ведь Джулиана нет в живых.
— Мы оба давно понимаем, что это неоспоримый факт, — мягко пробормотал Келвин, теснее прижимая к себе ее руку.
Фреда попыталась высвободиться, но ей это не удалось.
— Мне трудно забыть об этом, — сдержанно ответила она.
Не то чтобы ей хотелось вычеркнуть Джулиана из памяти, просто, общаясь с Келвином, она постоянно вспоминала о прошлом — даже против воли.
Что же будет дальше? — с беспокойством думала Фреда. Впервые в жизни она осталась совершенно одна, и ответственность за магазин слегка пугала ее. Если она потерпит неудачу…
— Еще раз повторяю, — проскрежетал Келвин. — Забудь о Джулиане.
Припоминая время, проведенное с Джулианом, Фреда уже с трудом воскрешала в памяти черты его лица, не говоря уже о голосе и поцелуях, и временами их помолвка казалась настолько нереальной, будто ее никогда и не было.
Но Келвину незачем об этом знать! Он и так держится с ней слишком непринужденно.
— И не собираюсь, — спокойно промолвила она. — Ты бы понял меня, если бы сам когда-нибудь любил.
Сейчас она готова была даже пожалеть Хильду Прентис, потому что знала, что Келвин не сможет хранить верность ни одной женщине.
Он вдруг схватил ее за талию и приблизил к ней лицо.
— И что же заставляет тебя судить о моих чувствах подобным образом, Эльфи? — хрипло спросил он. — Спящая Красавица еще ждет, когда Прекрасный Принц разбудит ее?
Серые глаза Фреды заблестели.
— Кажется, совсем недавно ты называл меня Золушкой? — напомнила она.
— Какая разница! — Келвин с отвращением покачал головой. — Обе были простодушны!
— Ты хочешь сказать, что и я такая же?! — возмущенно воскликнула девушка. — Я не красавица и не сплю, а что касается Прекрасного Принца, то его что-то не видать!
— А ты когда-нибудь пыталась смотреть дальше своего носа? — вкрадчиво пробормотал Келвин и вдруг жадно прильнул к ее губам.
Этот поцелуй, лишенный всякой нежности, был наполнен такой страстью, что пробудил в ней ответное чувство. Фреда почувствовала, как ее ноги слабеют, и, чтобы не упасть, обхватила Келвина за плечи, а он еще крепче стиснул ее тонкую талию.
— Ну, как, Эльфи? — спросил он, отрываясь от ее рта.
Она молчала, пытаясь отдышаться. Никогда прежде Келвин не был таким. Она видела его насмешливым или безразличным, но никогда — готовым взорваться от эмоций. Он производил впечатление человека, полностью контролирующего себя в любой ситуации, но сейчас…
Она боялась даже предположить, что могло вызвать подобное неистовство.
— Я не желаю с тобой ужинать, — решительно заявила девушка, потрясенная этим бешеным поцелуем. — И теперь, — сурово продолжала она, — считаю, что напрасно согласилась принять от тебя помощь. Думаю, самое лучшее для нас…
— Опять струсила? — перебил ее Келвин, который снова выглядел спокойным и насмешливым.
— Ничего подобного! — с жаром воскликнула она. — Ты груб и самонадеян, и я не хочу общаться с тобой!
Он стоял, скрестив руки на своей мощной груди.
— Тогда почему же ты, черт возьми, никогда не давала отпор ни своему отцу, ни Джулиану? — Насмешливые искорки горели в его глазах.
Этот вопрос настолько удивил Фреду, что она надолго замолчала, пока подлинный смысл его слов не проник в ее сознание.
28 
