52 
Прознал про то Оловенников да и предложил брату своему подпоручику Селехову начать склонять солдат, чтобы возвести на престол великого князя...
Анна всплеснула руками.
– Господи, да зачем это им-то, чего не хватает?.. Вы хоть понимаете?..
– Понять нетрудно. Из капралов до штаб-офицера служить да служить. А коли переворот удастся, так и о генеральском чине в одночасье возмечтать можно. Дело знакомое.
– А как же верность, присяга?.. Вот как граф Воронцов в шестьдесят втором...
– Э, голубушка Анна Степановна, это все для людей н?больших. Да и Михайла Илларионович в молодые-то годы, чай, не больно о верности присяге помышлял. Кто при воцарении ее величества императрицы Елисаветы Петровны правительницу Анну Леопольдовну со всем семейством арестовывать ездил? Ай, не Воронцов ли с Лестоком?.. Не за то ли он камергерский ключ получил, поместьями пожалован был и на двоюродной сестре ее величества, на Анне Карловне Скавронской, женился?..
– Выходит в этом мире никому и верить нельзя?..
– Верить можно, только до поры. И не заноситься в мечтах ранее времени. Оловенникова тоже вот токмо излишняя вера да мечтания до каторги довели.
– Как так?
– А он возьми, да расскажи о своем промысле другим капралам, те и согласились. Стали рассуждать, сколь смогут собрать на такое дело людей. Выходило, что человек триста уже хоть сейчас готовы. Возникало сомнение – как тайно вывезти великого князя из Царского Села и согласится ли наследник принять престол таким образом? Тут мнения и разошлися: Оловенников с Селеховым говорили, что ежели Павел Петрович принять престол не согласится, то – убить его вместе с матерью, а в народе сказать, будто умертвила его государыня, не любя, и сама погибла в отмщении. А в цари после того выбрать, кого солдаты захотят...
Оловенников вовсе сдурел, и сам возмечтал о короне. Начались промеж них споры за будущее царство, кому – что. Известное дело – мальчишки... Потом стали думать, как узнать у его высочества, на что он согласен. Один из гренадеров, Филиппов, сказал, что знаком с Борятинским и обещался сходить к нему, разведать о мыслях великого князя. Скоро трое солдат пришли к камергеру, князю Борятинскому. Объявили ему, что де у них в полку мушкатёр Исаков говорит, чтобы великого князя возвести на престол. Они об этом его сиятельству объявляют и чтобы он изволил донесть, где надобно. Борятинский отвечал им, что де, подите на место и Бог с вами... опосля сего и нарядили следствие...
– Господи прости, да ведь дети же... Я и Селехова подпоручика видела. Ему-то годов двадцать, ну чуть более, а остальным...
– Среди офицеров много разговоров последнее время ходит. Я сам слышал, как капитан кавалергардов Панов говорил, что во всех местах неудовольствие чувствуется. Война ведется с вредом, деньги из государства выведены. Мнения дворян государыней презрены, вино отдано откупщикам, они одни и богатятся, а у бедных дворян домы разоряют обысками. При сем все Орловых виноватят, что неладно с Паниным живут... Говорят, сколь надменны нынешние господа, против прежних. А сие множит недовольных. – Он вопросительно заглянул в глаза Анне и спросил: – А правда ли, что у Никиты Ивановича партия превеликая и как его высочество на это дело глядит?..
Ей было приятно, что он спрашивает, признавая ее авторитет в знании придворной жизни. Но что она могла ответить офицеру?
– Орловы-то, конечно... Они изначально против Никиты Иваныча. Только ее величество и сама про то ведает. Фундатора [48] для составления заговора, слава Богу, не имеют. А сами не ведают, как приступить к делу без согласия великого князя-наследника. А он из панинских рук воду пьет... – Анна замолчала, подумала, не зря ли разоткровенничалась, хотя ничего особенного, казалось бы, не сказала. Но привычная осторожность заставила сменить тему. – Тут вот приезжал из академии профессор, забыла, как его... рассказывал что де Венера-планета скоро поперек Солнца пойдет. Государыня весьма любопытствовала: к чему сие? А он отвечал, что ожидаются де в небе великие перемены.
Васильчиков помолчал и как бы, думая о другом, проговорил:
– Венус – планета весьма благожелательная к сильным. Я читал в старой книге, что она делает женщин влюбчивыми и очень страстными, – и затем, глядя в сторону, добавил: – А о любострастии Ее императорского величества ходит немало comm?rage <Сплетни (франц.).>.
Анна сразу вспомнила непристойный рисунок, переданный ей некогда подпоручиком Высоцким. Ныне она знала, что подобные картинки, привезенные из-за границы, во множестве ходят среди офицеров. Тогда, вернувшись после свидания в саду, она сунула листок в одну из французских книг, стоящих на полке, и забыла о ней. А теперь подумала, не показать ли его Васильчикову?.. Но тут же отогнала эту мысль. Нет, нет, не такой он человек. Да и опасная эта бумажка. Лучше бы ее разорвать. Ну, как кто увидит, донесет...
52 
