Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
12 
– Более или менее, – ответил Перельман. – Значит, так, записывайте… Самовар медный, литра на три, на четыре, чашки – двенадцать штук, блюдца…
Они вышли из музея вместе, рука об руку, испытывая взаимное расположение.
– Я думаю, мы найдем их довольно легко, – говорил майор Круглов. – С этим сервизом у них вышел форменный прокол. Допросим ваших бритоголовых, и, если у кого-то из них вдруг обнаружится припрятанный самовар с царскими орлами, дело можно будет с чистой совестью передавать в суд. Не думаю, что у них хватит времени и ума припрятать улики подальше. Пока сообразят, пока отважатся… Они сейчас по своим норам дрожат, а сервиз этот ваш – штука громоздкая, днем они его перетаскивать не рискнут… В общем, есть надежда разобраться с этим делом еще сегодня.
– Да бог с ним, с сервизом, – рассеянно ответил Перельман, безуспешно пытаясь закрыть изуродованную дверь музея. – Что мне сервиз? Человека-то все равно не вернешь. Уеду я отсюда…
– Ну, до конца расследования вам так или иначе придется подождать, – напомнил майор.
– Разумеется, – сказал историк. – Само собой… Всегда к вашим услугам, майор. В любое время дня и ночи. Предпочтительнее, конечно, было бы рабочее время. С вами общаться приятнее, чем с этими юными вандалами…
– Если узнаете или вспомните что-нибудь новое, – сказал майор, – сразу же звоните мне. Вот мой телефон.
Он протянул Перельману карточку с номером и замер, прислушиваясь. Со стороны лестницы доносились шаги и приглушенные голоса. Потом шаги гулко затопали по дощатому полу коридора, и вскоре из-за поворота появилась небольшая группа людей: двое мужчин и женщина. Женщина была высокая, статная – настоящая русская красавица, одетая по последней моде и очень на кого-то похожая. Майор все еще пытался сообразить, кого напоминает эта пышногрудая красотка, но тут в глаза ему бросился висевший на плече у одного из мужчин потертый объемистый кофр, и, прежде чем он понял, что происходит, по глазам ударила голубоватая молния фотовспышки.
Вспышка сверкнула четыре раза подряд, совершенно ослепив Круглова.
– О, дьявол! – прорычал рассвирепевший майор, пытаясь рассмотреть уверенно приближавшихся к взломанным дверям музея людей сквозь плавающие перед глазами черно-зеленые пятна. – Как они пронюхали? Кто их, черт подери, сюда пустил?
– Кого? – спросил растерявшийся Перельман.
– Журналистов, вот кого! – с досадой ответил Круг-лов. – Свободную прессу, чтоб ей ни дна ни покрышки… Сейчас растреплют на весь город, сделают из мухи слона, да не просто слона, а с ярко выраженными политическими взглядами… Ей-богу, иногда я жалею, что мы живем не в полицейском государстве.
– Ну, вам жалеть об этом сам бог велел, – пошутил Перельман, но тут журналисты приблизились на расстояние удачного плевка, снова засверкала вспышка, и грудастая красавица, – не теряя времени, взяла в оборот Круглова, вычислив его так же уверенно и безошибочно, как если бы тот был в милицейской форме.
* * *
Старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Круглов отделался от журналистов с огромным трудом. Для этого ему пришлось призвать на помощь все свое терпение, обаяние и умение работать с людьми, но этого оказалось мало, и тогда он бросил на растерзание гиенам пера несчастного Перельмана, испытывая при этом сильнейшие угрызения совести: учитель был ему симпатичен, а о методах, которыми пользовались охочие до сенсаций столичные щелкоперы, потроша угодивших к ним в лапы свидетелей, майор знал не понаслышке.
Собственно, как показалось майору, щелкопер здесь был только один, но зато экстра-класса. Невысокий чернявый тип в обтерханной матерчатой курточке, потертых джинсах, с кофром и с громоздким профессиональным фотоаппаратом был, конечно же, обычным фоторепортером. Второй мужчина, повыше ростом, пошире в плечах и одетый не в пример лучше, хотя и без особых претензий, все время молчал и смотрел по сторонам без видимого интереса, так что майор про себя решил считать его редакционным водителем. А щелкопером оказалась женщина, и теперь Круглов вспомнил, почему она показалась ему знакомой. Он действительно знал ее, это была Варвара Белкина, знаменитая своей феноменальной способностью вынюхивать скандалы и мастерским умением писать разгромные статьи, о которых потом неделями шумела вся Москва. Меньше всего на свете майор хотел бы стать героем одной из этих ее статей, и потому колебания его были совсем недолгими. Подставив вместо себя Перельмана, майор незаметно ускользнул и отправился по своим делам.
12 
