Последние отзывы

  90  

Вернувшись домой, он сунул бутылку в морозилку и отправился в душ, чтобы смыть с себя дорожную грязь и машинное масло. Отмыть последнее оказалось не так-то просто, но Юрий не спешил: он терпеть не мог теплую водку, а за то время, что он плескался в душе, его бутылка должна была как следует охладиться.

Вместе с грязью и усталостью утекла в канализацию и большая часть раздражения. В конце концов, Мирон мог искренне волноваться за Светлова и скорее всего предпринял эту игру в прятки, чтобы обезопасить журналиста от возможных попыток свести с ним счеты. А что касается дороги к озеру, тут уж главный редактор “Московского полдня” и вовсе был ни при чем: не он же, в конце концов, строил этот танкодром!

Да и таинственный хозяин охотничьего домика, чья манера прятаться от гостей в кустах так насторожила Юрия, мог иметь собственные причины для странного поведения. Возможно, он не хотел оказаться замешанным в этой истории или желал сохранить инкогнито, а может быть, действовал так по просьбе Мирона.

Юрий расставил на столе нехитрую закуску, торжественно водрузил рядом с тарелкой отмытую до скрипа и протертую насухо рюмку и вдруг обнаружил, что успокоился. “Вот черт, – подумал он. – А у меня ведь “лекарство” в морозилке… Ну да ладно, не пропадать же добру! Тем более что по телевизору наверняка показывают белиберду, которую без бутылки смотреть невозможно. Разве что по одному из местных каналов расскажут про очередного депутата, пойманного на употреблении наркотиков, или всплывет еще какой-нибудь скандал. Веселый город – Москва! Ни одной недели не обходится бед скандала! А когда ничего подходящего под рукой нет, журналисты почешутся-почешутся, а потом, глядишь, и сами что-нибудь придумают. Вот как Мирон со Светловым, например. Понять-то их можно: рейтинг надо поднимать, тиражи и все такое прочее. Вот только тему они выбрали странную. Неактуальную, прямо скажем, тему. На месте тех, кого они пытаются обличать, я бы даже не почесался. Подумаешь, дорога на десять сантиметров уже! Во-первых, это в пределах допуска, а во-вторых, вон сколько времени прошло. Усохла она, ясно? Скукожилась маленько, поизносилась от трения… Смешно? А шум поднимать из-за десяти сантиметров асфальтового покрытия не смешно? То-то же, господа представители прессы. Утритесь и шагайте искать сенсацию где-нибудь в другом месте…"

Он вынул из морозилки холодную, как большой цилиндрический кусок льда, бутылку и наполнил рюмку. Рюмка немедленно запотела, и Юрий с удовольствием потер руки. Эх, хорошо! Или мы не русские люди? Говорят, что в одиночку пьют только законченные алкаши. Ну, положим, с этим можно поспорить. Не желаю я сегодня размышлять на серьезные темы. Желаю быть навеселе и подмигивать хорошеньким дикторшам в телевизоре. Как в песне поется: я была навеселе и летала на метле. Вот так, господа журналисты. Вот интересно: а у Светлова там, на озере, выпивка есть? Плохо, если нету. Он человек общественный, у него от одиночества и избытка кислорода запросто может крыша поехать. Приеду это я к нему через неделю, а он по соснам скачет, за белками гоняется… Жуть!

Он выудил из консервной банки сочащуюся прозрачным маслом шпротину и положил ее на тарелку. Потом добавил туда же пару кружочков копченой колбасы, украсил все это пушистой веточкой укропа, бросил рядом несколько перышек зеленого лука и, предвкушая удовольствие, потянулся за рюмкой.

Выпить ему не дали: в комнате зазвонил телефон. Он звонил требовательно, резко, и Юрий подумал: а, чтоб тебя! Нет, в самом деле, где справедливость? Человек устал и решил отдохнуть, а тут эта штуковина… И ведь наверняка одно из двух: либо это Мирон, не дождавшись моего отчета о проделанной работе, решил лично поинтересоваться, в чем дело, либо кто-то ошибся номером. А не пошли бы вы к черту, ребята! Надоест же вам когда-нибудь трезвонить! А если это Мирон, ему будет полезно немного понервничать.

«Это Дергунов, – решил Юрий и едва не рассмеялся вслух от такого предположения. – Точно, он! Звонит, чтобы узнать, когда же в его распоряжение предоставят автомобиль, чтобы он мог проехать на нем пару километров и взять очередное интервью у какого-нибудь художника-неформала, создающего неповторимые панно из наполненных разноцветной масляной краской презервативов, или руководителя областного хора гомосексуалистов и лесбиянок.»

Телефон звонил долго, но наконец затих, как уставший скандалить капризный ребенок. “Вот и молодец”, – мысленно сказал телефону Юрий, но проклятый аппарат немедленно принялся верещать снова.

  90