Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
73 
…Он снял для свиданий с любовницей квартиру в типовом доме и жил в типовом. Ты уже понял, что Максим Северный не был богатым человеком, но какой-то достаток у него был. Машину и квартиру имел. И зарплата по московским меркам не очень большая была, но на жизнь хватало.
Что же касается съемной квартиры… Скорее всего, это побочный доход. А кто сказал, что у молодого красивого мужчины не может быть побочного дохода? Ты же, Тарас, халтуришь. И ты уже не очень молодой и далеко не красивый. Северному было двадцать девять лет, почти на десять меньше, что же касается внешности, то женщина, которой он как-то донес тяжелые сумки, сказала: такое лицо не забудешь. Во всех отношениях приятный молодой человек. Вежливый, воспитанный и красивый. Годящийся на роль героя любого романа. А Дане Кузнецовой нравятся блондины.
На типовой лестничной клетке типового дома перед тобой открылась типовая дверь. На пороге стояла женщина с лицом… Ты чуть не подумал: типовым. Тарас, ты же добрый человек! Женщина как женщина. Лет тридцати. Жена и мать.
– Вы к кому? – негостеприимно спросила женщина.
– Судя по всему, к вам. Вы Северная? Маргарита Ивановна?
– Да. Это я. А в чем дело?
Она по-прежнему была нелюбезна. И не в глубоком трауре, как ты уже успел заметить.
– Я по поводу вашего мужа.
– Из милиции, что ли?
Ее не обманешь. Сказать «из милиции», и хозяйка тут же потребует предъявить удостоверение. Она работает либо вахтером, либо бухгалтером. Контролером в автобусе. Ты почему-то так подумал. Со вздохом сказал:
– Нет, я не из милиции. Я журналист. Вот мои документы.
Несколько растерянно она взяла в руки удостоверение.
– Журналист? Я не понимаю…
– Кто там, Рита? – раздался из квартиры недовольный женский голос.
– Мама, это ко мне, – отмахнулась женщина.
– Видите ли, я веду независимое расследование.
– Ну а при чем тут мой муж?
– Случай интересный. То есть я хотел сказать… Мы хотели бы снять фильм.
– Фильм?
– Да кто там, Рита? – тот же раздраженный голос.
– Мама, я же сказала!
– Из двери дует!
За спиной у Маргариты Ивановны ты замечаешь женщину, похожую на нее, как две капли воды. Только лет на двадцать старше. Теща Северного. Значит, он жил вместе с тещей. На твою долю этого удовольствия не выпало, но теща у тебя есть. Вернее, была. Или есть? Ведь с ней, слава богу, ничего не случилось.
Тарас, Тарас!
– Ладно, заходите, – посторонилась младшая хозяйка. Старшая не шелохнулась.
– Это еще кто? – недовольно спросила она.
– Я же сказала, мама: это ко мне! – довольно резко ответила дочь.
– Да, но я хочу знать!
– Да ты все хочешь знать! Пойди лучше с Дашей погуляй!
– Я сама знаю, что мне делать!
– Вот и делай!
– Я, кажется, не вовремя, – бормочешь ты. Уже понятно: Максиму Северному здесь жилось не сладко. Неудивительно, что он имел любовницу.
– На кухню проходите, – не слишком гостеприимно пригласила младшая хозяйка. Старшая же ушла в большую комнату, громко хлопнув дверью.
– Мама, Дашу разбудишь!
– Ей давно уже пора вставать! Шесть вечера! Избаловала ребенка! – раздалось из-за двери.
Ты снимаешь обувь и проходишь на кухню. Поджав ноги, потому что пол холодный, усаживаешься на высокий табурет. Хорошо, что носки у тебя не дырявые, с холостяками такое случается.
Приходит младшая хозяйка и бросает на пол мужские тапки:
– Обуйтесь. У нас полы холодные.
Ты понимаешь, что это тапки покойного Максима Северного, но надеваешь их без всяких возражений. Начало диалогу положено.
– Чаю? Или чего покрепче? – спрашивает младшая хозяйка.
– Я за рулем.
– Понимаю. Максим тоже не пил. А я, знаете ли…
Она достает из холодильника початую бутылку коньяка и смотрит на тебя вопросительно:
– Не возражаете?
– Нет, что вы!
В дверь просовывается недовольное лицо старшей хозяйки:
– Рита, ты опять!
– Мама, я же сказала: иди к Даше!
– Да что ты мне все время указываешь!
– Да уберешься ты или нет! Достала!
Старшая хозяйка исчезает, а Маргарита Ивановна махом опрокидывает рюмку коньяку и закусывает ломтиком лимона. Потом говорит:
– Из-за нее все. Извините. Я сейчас чайник поставлю. – Она включает электрический чайник и, все еще стоя к тебе спиной, продолжает: – Жили мы с Максимом плохо. Да и какая тут жизнь?
Оборачивается и смотрит на тебя вопросительно. Ты молча пожимаешь плечами. От коньяка ее лицо слегка порозовело. Она присаживается напротив и рассказывает:
73 
