Услышав последнее слово, хранитель повернулся к некроманту спиной. Но не для того чтобы уйти, он всего лишь медленно обошел высокий резной трон, соткавшийся прямо из воздуха, и неторопливо опустился на него.
– Ты пришел сюда, думая, что получишь ответы на свои вопросы?
– Я надеюсь на это. – Кристоф увидел, как из-под плаща появились руки нософороса. Тонкие кисти с непомерно длинными пальцами, на кончиках которых вспыхивали радужные искорки. Отвести от них взгляд можно было с трудом.
– Сядь, – велело существо после непродолжительного раздумья. Кадаверциан с облегчением опустился на пол, понимая, что его изгнание из мира нософорос откладывается.
Некоторое время хранитель молча смотрел на него.
– Вижу, твое стремление к правде не остановило тебя от падения в грязь. – Он показал длинным пальцем на пятна и полосы на одежде и сапогах Кристофа.
По всей видимости, это заявление содержало в себе некое скрытое оскорбление, но колдун сделал вид, что не заметил его.
– Путь, который я проделал сегодня, не самый трудный. – Он стряхнул с рукава рубашки присохший комок глины. – Бывало и хуже. Я кадаверциан, а некромантия – грязная работа, хранитель.
– Ихе-Ден, – сказал вдруг тот, на мгновение прикрыв глаза. – Это мое имя. Можешь называть меня так.
Удивленный подобной откровенностью Кристоф не успел ответить, потому что существо подалось вперед, пристально глядя на него.
– Ты уже знаешь о том, как был разделен ваш клан?
– Да.
– Значит, ты знаешь и то, что не являешься некромантом. У тебя яркий талант Заклинателя духов, поэтому тебе так легко подчиняется Тёмный Охотник и прочие духи убийства. Я вижу. Твоя истинная суть – лудэра.
Кристоф медленно покачал головой.
– Я – кадаверциан. И всегда им был. Я не буду ломать свою жизнь сожалением об обмане прошлого.
– Почему тогда тебя волнуют события былого? Не лучше ли забыть о прежних потерях?
– Нет. Если бы они касались меня одного… возможно. Но я отвечаю за клан. За то, что от него осталось.
Нософорос неторопливо поднес руки к голове, поправляя повязку.
– Я не знаю, что происходит с твоими слугами, и я не могу сказать, из-за чего погибли твои ученики. Ты можешь разобраться в этом лучше меня. А остальные вопросы… Я отвечу на них, но сначала, если позволишь, хочу рассказать тебе легенду.
Кристоф молча смотрел в удивительные лучистые глаза существа. Тот принял его молчание за согласие и неторопливо начал рассказ.
– В одном далеком мире жили удивительные создания, мало похожие на людей и обладающие качествами, столь же не свойственными людям. Мудростью, дальновидностью, ответственностью за свои поступки. А также тем, что в этом мире считают магией. Их называли гин-чи-най.
Кадаверциан, до этого сидящий неподвижно, пошевелился, и хранитель тут же прервался:
– Вижу, ты хочешь задать вопрос?
– Мне сказали, что эти существа – нософорос.
– Нет, – Ихе-Ден покачал головой, крепко переплетая пальцы. – Так считали… некоторые. Но это неправда. Мы всего лишь жалкое подобие великих учителей. Хотя наша внешность является отражением их образа.
Хранитель помолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил:
– Однажды среди гин-чи-най появился тот, чьи способности превосходили силу соплеменников. Его психические возможности были настолько велики, что он мог влиять на окружающих и даже управлять ими, диктуя свою волю. Естественно, сначала он не умел пользоваться своей силой в полной мере, не осознавал ее. Но как только понял, сколь легко играть на психике братьев, чтобы добиваться своих целей, он стал опасен.
Нософорос неожиданно поднялся и направился к зеркальной стене. Замерев возле нее, он внимательно вгляделся в отражение кадаверциана, напряженно следящего за ним.
– Он захотел изменить мир, в котором жил. Изменить своих собратьев. Поначалу цели его были благими, он мечтал сделать гин-чи-най умнее и могущественнее. Но безумец не представлял последствий своего вмешательства в физические законы реальности. Нельзя добиться блага, переделывая окружающих против их воли… Его попытались остановить, но он не слышал голос разума. А когда понял, что при всей своей силе не может противостоять целому миру, бежал.
Хранитель прервался и повернулся к Кристофу:
– На этом легенда заканчивается и начинается правда, которая касается непосредственно нас, и которой ты так страстно добиваешься. Попав в этот мир, существо, которое мы называем…