Последние отзывы

  65  

В уютном полукруглом зале негромко звучала музыка. Расписанные с удивительным мастерством стены поражали современностью интерпретаций библейских сюжетов. Дона огляделась по сторонам и почувствовала легкий озноб, мгновенно пробежавший по коже открытых плеч. Как тогда на концерте Вэнса, когда ее коснулась малопонятная загадочная магия Искусства.

Вилисса почти с ужасом смотрела, как Бог с молодым, вдохновенно-жестоким лицом раздвигает облака, пронзенные кроваво-красным солнечным светом, и тот падает на уставших солдат, будто только что вернувшихся с Ближнего Востока, стоящих у стен неприступной крепости. Рядом склонялась над колыбелью египетская принцесса с нежным и чувственным лицом кинозвезды. Горящие города напоминали современные мегаполисы, а черное бесформенное пятно в небе прорезали два тонких белых луча, образуя крест.

Девушка выбрала самый дальний столик. Села спиной к стене и принялась рассматривать публику. Бетайлас расположился рядом. Откинулся на спинку стула, царственным взглядом обвел зал, небрежно махнул рукой, и к нему тут же подошел официант.

– «Dacicky» темное, кольца кальмаров в кляре, жареные сырные палочки… – бодро продиктовал дух, еще раз бегло просмотрел меню, задумался на мгновение, и решил. – Пока хватит.

– Ты собираешься все это есть? – с недоумением приподняла брови Дона, когда официант отошел.

– А в чем проблема?

– Босхет, ты мертв.

– Ну и что? Это тело в прекрасном состоянии. Я полностью контролирую его. Могу заставить работать желудок и… другие органы.

Дона не выдержала и насмешливо фыркнула. Он широко улыбнулся.

– Ну, вам явно становится лучше. А, вот, кстати… еще одно средство для поднятия настроения.

Вилисса посмотрела в сторону и увидела быстро приближающегося к столику Гемрана.

– Добрый вечер, – сказал фэриартос, улыбаясь. – Вы позволите?

– Конечно. – Девушка метнула убийственный взгляд на спутника, но тот, не обращая внимания на ее неудовольствие, протянул певцу руку:

– Босхет.

– Гемран. – Вэнс пожал ладонь бетайласа, и Дона заметила на широком кожаном браслете, охватывающем запястье фэриартоса, цветок подсолнуха.

– Нормальный клуб, – продолжил дух светскую беседу. – Твой? Жратва ничего себе, а пиво – помои. Пойду проверю, как здесь насчет сортиров.

– И сразу отправляйся к машине, – приказала ему Дона. – Я не буду задерживаться надолго.

Он кивнул, медленно выбрался из-за стола, как бы ненароком продемонстрировав пистолет за поясом, который непонятно как умудрился протащить в клуб, и удалился.

Фэриартос выразительно посмотрел на Дону. Та, на мгновение прикрыв глаза ладонью, обреченно вздохнула:

– Не обращайте внимания, Гемран. Это бетайлас.

Вэнс с интересом обернулся, глядя вслед слуге.

– Слышал. Но…

– Он слишком разговорчив для зомби?

Певец рассмеялся:

– Боюсь, мои знания о некромантах не распространяются дальше нескольких фильмов ужасов. Так что не могу судить.

Дона улыбнулась.

– Расскажите, как вы, Гемран?

– Неплохо. Немного досаждают тхорнисхи, у которых, похоже, в последнее время пошла мода на фэриартос. А так вполне успешно.

Вилисса представляла, как могут досаждать «ночные рыцари» клану Александра, и посмотрела на Вэнса с невольным интересом.

– Они почему-то считают, что люди искусства созданы исключительно для того, чтобы развлекать их, – продолжил Гемран с улыбкой, нарочито небрежным тоном, но девушка заметила легкую морщинку раздражения между его бровей.

– Но вы созданы не для этого. – Дона оперлась локтями о стол и опустила подбородок на переплетенные пальцы.

– Нет. – Вэнс не обратил внимания на ее иронию. – Маэстро часто говорит, что жизнь отражает, копирует искусство.

– По-моему, наоборот. – Вилисса снова поразилась тому, какое влияние оказывает на своих воспитанников Александр. Уже через несколько месяцев после обращения они начинают цитировать его высказывания.

– Нет, именно так, – возразил Гемран. – Например, туманы приобрели для людей ценность только после того, как те увидели их на картинах художников. Мужчины научились говорить женщинам комплименты, лишь прочитав в книгах, какими словами поэты описывают прекрасных возлюбленных. Так что искусство – это нечто большее, чем развлечение для толпы бездельников. Во всяком случае, мое, – добавил он, после секундного размышления.

– Значит, вы делите искусство на свое и чужое? Я думала, это нечто всеобъемлющее и не подлежащее разъятию на куски.

  65