Особенно,... 
79 
– Время? – не оборачиваясь, бросил господин Бальза.
– Без двадцати одиннадцать, нахттотер.
Миклош направился к веселящимся. Рэйлен и Йохан, которому, несмотря на его неодобрение всей затеи, вручили мешок с подарками, шли следом. Норико скрылась в салоне машины. Испанец сел за руль. Его товарищ расположился на соседнем с водителем кресле.
Солдаты мгновенно узнали главу клана. Их крики и смех приутихли.
– С Новым годом! – дурачась, заорал Миклош. – С новым счастьем!
Он подал знак Йохану, засунул руку в мешок, выудил новенький сотовый и вручил изумленному молодому тхорнисху. После чего подарки получили все остальные. Напряженные рожи кровных братьев засияли. Чтобы сам нахттотер, да еще и в карнавальном костюме, вручал подарки на Новый год – такого еще не бывало. Кто-то не преминул сказать «мировой чувак».
Господин Бальза был счастлив избавиться от залежей надоедливых аппаратов, которыми Роман, знающий сколь они не вечны в руках главы клана, умудрился забить целый шкаф в прихожей.
Лимузин черной торпедой несся по праздничной Столице. Нахттотер, по привычке, смотрел в окно. Мимо проносились удручающе-нарядные витрины дорогих бутиков. Они сверкали электрическими гирляндами, полыхали неоном. Город трепетал от грохота салютов и слеп от грандиозных вспышек. В какой-то момент у Миклоша возникло желание вылезти наружу и набить пороха в глотку первому попавшемуся умнику.
Йохан был мрачен и сосредоточен. Рэйлен передалась тревога учителя, и она покусывала губы, что говорило о крайней степени ее беспокойства. Норико смотрела на девушку с безмятежной улыбкой Будды.
Та поймала ее взгляд, вопросительно подняла рыжие брови, но не получила ответа.
– Что думаешь о приезде Храньи в Столицу? – спросил у японки Миклош.
Бывшая жрица храма Гинкаку-дзи ответила осторожно:
– Ее появление может стать первым шагом к хаосу.
– Хаос нам, конечно, нужен. Но не такой. Я не желаю изменения устоявшегося порядка.
Никто не стал оспаривать это утверждение.
Особняк, где скрывались заговорщики, находился недалеко от Семеновской набережной, рядом с небольшим заснеженным парком, и соседствовал с неработающим стадионом.
– Останови! – приказал Миклош. – Пройдемся.
Машины затормозили у высокой, давно не крашеной ограды. Йохан выбрался, придирчиво осмотрел окрестности, убедился, что опасности нет, и вытащил несколько оскудевший мешок с подарками.
Ландскнехт зашагал по заснеженной парковой дорожке первым. Положив правую руку на «кошкодер»[46], в тусклом зеленоватом свете не добитых хулиганами редких фонарей он казался ожившим мертвецом.
За учеником, опираясь на посох, следовал Миклош. Рэйлен держалась за правым плечом нахттотера, то и дело косясь на Норико, сохраняющую образцовое спокойствие. Создавалось впечатление, что японка просто гуляет в свое удовольствие среди снега и застывших кленов и ей нет никакого дела до того, что должно случиться через несколько минут.
Сопровождавшие женщину телохранители казались ее тенью.
Миновав парк, они вышли к особняку, когда на часах было без пяти двенадцать. Массивное, некрасивое, двухэтажное здание с колоннадой восточного крыла, стояло в окружении старых лип. Ограду вокруг здания недавно покрасили, а на воротах установили электронный замок. Миклош машинально проверил вход на магическую защиту, ничего не обнаружил и кивнул Йохану. Тот двумя ударами кулака, усиленного магией тления, разнес замок и распахнул решетку.
Дорога, ведущая к дому, была неровной. Четыре неприметных автомобиля возле парадного входа оказались занесены снегом.
Навстречу тхорнисхам вышли двое, но никто из гостей и не подумал остановиться. Один из охранников выругался, поняв, что перед ним не люди. Однако, прежде чем он что-либо успел сделать, рядом оказался Йохан. Навис горой, ударил плечом, повалил в снег, бросил быстрый взгляд на Миклоша, дождался безразличного кивка.
Катценбалгер, по кромке которого пробегали фиолетовые искры, опустился на голову упавшего.
– Апеч, – господин Бальза помнил всех, кто его предал, поименно.
Второй бунтовщик бросился в особняк. Но тут за дело взялась Норико. Выбросив вперед руку, указала на беглеца, сжала пальцы и дернула, словно рванула веревку. Жертва упала на спину, и невидимое лассо потащило тхорнисха к ногам Чумного. Последнему оставалось лишь взмахнуть клинком.
– Вильгельм, – без всяких эмоций произнес Миклош, вычеркивая из своего списка еще одного врага и перешагивая через труп.
79 
