Особенно,... 
127 
— Земля не продается.
Джейд поджала губы. Конечно, ее появление навеяло горестные воспоминания. Ее присутствие в их доме напомнило им о сыне, которого они так сильно любили и так трагически потеряли. Она испытывала искушение уйти и тем облегчить их горе. Но она заставила себя довести дело до конца.
— Хотя бы позвольте мне провести оценку участка независимым экспертом. Это будет проделано с предельной осторожностью и не побеспокоит вас, я обещаю. Когда я узнаю оценочную стоимость, то хотела бы иметь возможность еще раз встретиться с вами.
— Нас это совсем не интересует, верно, Отис? — спросила миссис Паркер. Отис смотрел на Джейд злобным взглядом.
— Ты погубила моего сына. Ты разбила ему сердце и душу.
Джейд склонила голову.
— Я не могу объяснить вам, что произошло той весной, но вы должны верить, что я любила Гэри всем сердцем. Если бы у меня был выбор, я бы никогда не причинила ему боль.
— Ты думаешь, что, купив эту землю, ты искупишь свою вину и облегчишь совесть? — спросил мистер Паркер.
— Что-то в этом роде.
— Так знай, ни ты, ни твоя зазнавшаяся компания не имеют столько денег, чтобы заплатить нам за Гэри.
— Вы абсолютно правы, мистер Паркер. Его жизнь никогда нельзя будет оценить деньгами. Дело в том, что ваша ферма оказалась на пути дальнейшего развития компании. Корпорация готова заплатить вам очень щедро.
— Земля не продается. Тебе не продается. — Паркер встал и вышел из комнаты.
Джейд тоже встала, чтобы уйти. Миссис Паркер проводила ее до двери.
— Как вы думаете, будет правильно, если я все-таки проведу оценку фермы?
Женщина бросила беспокойный взгляд в глубину дома.
— Он ведь не сказал решительно «нет»?
— Нет, не сказал.
— Тогда, я думаю, все будет хорошо.
— Когда мы все сделаем, можно я приду к вам еще раз?
Тонкие губы миссис Паркер затряслись от волнения.
— Джейд, мы очень любили нашего мальчика. Лучше бы нам не пережить того, что он сделал с собой.
— И мне тоже.
— Его смерть сильно подкосила Отиса. — Она вытерла нос углом полотенца. — Он — гордый, знаешь, как все мужики. А по мне, я считаю, должно же и нам за наше горе что-то хорошее перепасть. Кто-нибудь пусть заплатит за то, что случилось.
Джейд подошла к ней и сжала руку.
— Спасибо вам. Я скоро дам о себе знать. И, пожалуйста, помните: никому ни слова об этом.
XXII
— Так сказать, мам?
— Что так сказать?
Грэм оторвал взгляд от спортивного журнала, который листал, лежа на животе на полу гостиной.
— У тебя это смешно получается. Большинство черных парней так говорят друг другу.
— Однажды я встретила белого человека, который все фразы начинал с «так сказать», и это так меня раздражало, что я отправила его в тюрьму.
Грэм перевернулся на спину и сел.
— Не шутишь?
— Не шучу.
Его темные волосы были взъерошены, глаза блестели. Какое-то время она не стесняясь любовалась им. Джейд все еще не могла наглядеться на него с тех пор, как неделю назад он и Кэти приехали в Пальметто. За шесть недель разлуки она очень по нему соскучилась. Это было самой долгой разлукой для них.
— Если ты мне не веришь, — сказала Джейд, — спроси мистера Берка, когда в следующий раз увидишь его. Он лучше меня знает, что этот человек находится в тюрьме.
— Мистер Берк такой классный.
— Классный?
Джейд попыталась приложить это словечко к Берку. Он работал исступленно и каждый перерыв в работе — из-за погодных условий или некачественных материалов — воспринимал как личное оскорбление. Он возвел добросовестность на уровень фанатизма. Строительство превратилось из-за него в «крестовый поход». Он был одержим фабрикой так же, как и Джейд.
— Я догадываюсь, почему ты называешь его «классным». — Джейд намеренно проговорила это равнодушным тоном.
Она не знала за Диллоном никаких пороков. В ее присутствии он никогда не бывал пьяным и не ругался. Если он и встречался с женщинами, то не в своем вагончике. Насколько она знала, он ни разу не приводил женщин на стройплощадку.
— Когда я впервые встретил его, то подумал, что он мужик — крепкий орешек, — сказал Грэм.
— Орешек?
— Он ведь почти не улыбается.
— Да, думаю, ты прав, — сказала Джейд задумчиво. Несколько раз, правда, она видела, как он улыбается, но то было выражение самоиронии.
— А в первый раз, когда ты взяла меня на стройплощадку, он накричал на меня, когда я забрался на бульдозер.
127 
