44 
Но это еще только начало песчаной бури. Видимость Ухудшается с каждой минутой. Горизонта уже не видно, не видно и неба — уже в двух шагах все исчезает в клубящейся мути. Невозможно говорить, трудно даже дышать — песок заполняет все, устремляется в любую щель. Ветер свищет так, что не слышно собственных слов. Закутавшись в простыню, Креол поднялся на крепостную стену. Дворцовый управляющий и начальник стражи, сопровождающие его, не переставали оправдываться объяснять, что погода еще вот только что была отличной. Ничто не предвещало песчаной бури, да еще такой сильной.
— На… ве… вну!.. — донеслось до Креола сквозь рев бури.
Надо вернуться внутрь, сообразил он. Рабы правы. За дворцовыми стенами песчаная буря не страшна. Надо просто переждать.
Скинув одежду, Креол почти час провел в купальне. Отряхивая из волос песок и нежась в прохладной воде, он не переставал думать, откуда вдруг взялась эта буря. Здесь, рядом с Уром, да еще в это время года…
Шлепая босыми ногами, в купальню вошел Шамшуддин. Он тоже выглянул наружу — но ему хватило нескольких секунд, чтобы вернуться обратно. Даже во внутреннем дворе стало трудно находиться, а уж что творится за крепостными стенами…
— Кажется, Адад рассердился на нас, брат, — произнес Шамшуддин, погружаясь в бассейн.
— За что? — мрачно покосился на него Креол. — Что мы ему такого сделали?
— Кто может знать мысли богов? Быть может, мы, сами того не заметив, проявили к нему непочтительность…
— Если бы боги карали каждого, кто хоть раз проявил к ним непочтительность, весь мир давно был бы пустыней.
— Твоя правда, брат. Но мы все-таки маги, с нас больше спрос.
— А, да прекрати ты это! — поморщился Креол. — Когда, в чем мы были непочтительны к Ададу?! Чем мы могли его так рассердить?!
— Кто знает…
— Ни при чем здесь Адад. И вообще боги тут ни при чем. Это либо насмешка слепой стихии, либо… либо… — Креол замолчал. Его губы сомкнулись в ниточку, на лице отразился гнев. — Шамшуддин… — медленно заговорил он. — Ты помнишь, как зовут учителя того заносчивого ублюдка?
— Какого за… а, того, с которым мы повздорили в питейном доме?
— Ну да. Мешен'Руж-ах… дурацкое все-таки имя. Помнишь, как зовут его учителя?
— Дильмар, если мне не лжет моя память.
— Так и есть, Дильмар. Дильмар…
— И что с того, брат?
— Магистр Дильмар — лучший погодный маг в Империи, — угрюмо произнес Креол. — Дождь, ветер, град… никто лучше него не управляет стихиями. Это именно он трижды заставлял снег выпасть над Вавилоном, дабы порадовать его жителей необычным явлением. Дедушка рассказывал, что Дильмар даже владеет Дланью Адада!
— Дланью?! Но он же не архимаг!
— Только одной. Но это уже многое значит.
— Ты прав, брат… И ты полагаешь, что Мешен'Руж-ах…
— Почему бы и нет? Он ученик лучшего погодного мага в империи. А буря пришла именно с той стороны, где находится его дворец.
— Даже не знаю…
— У тебя есть объяснение лучше?
— Нет. Пусть будет по-твоему, брат. Но что же нам тогда делать?
— Я вырву этому гнусному шакалу глаза! — прорычал Креол, скрючивая пальцы так, словно душил что-то невидимое. — Я оторву его достоинство и скормлю овцам! Я вскрою ему череп и вставлю туда зажженную свечу, чтобы воск капал на его мозг!
— Это все замечательно, но что нам делать сейчас? Мы заперты здесь и не сможем выйти наружу, пока не прекратится буря.
— Подождем. Уверен, она скоро прекратится.
Шамшуддин пожал плечами, погружаясь в бассейн по самый подбородок. Креол подозвал раба и приказал немедленно доложить, как только буря начнет стихать.
Но она не стихала. Прошло несколько часов, наступил вечер, а затем и ночь, но ветер даже не думал ослабевать.
Не стих он и к утру. А после того, как одного раба, привязанного длинной веревкой, отправили на вылазку, выяснилось, что буря заканчивается уже через сотню шагов. Шахшанор словно оказался внутри отплясывающего на одном месте самума. Безжалостный суховей, поднявший в воздух гору песка, целые сутки кружил у крепостных стен, даже не думая лететь дальше или ослабевать.
— Мы в осаде, — мрачно произнес Креол, постукивая пальцами по столу. — Этот мерзкий скарабей запер нас, как крыс в норе.
— Раб сказал, что буря простирается не так уж далеко, — произнес Шамшуддин. — Закутаемся поплотнее, свяжемся веревкой, чтобы не потеряться, — и выйдем на чистый воздух.
44 
