Особенно,... 
127 
- А мне за Зинкой из приданого только Матильду всучили… - раздосадованно пробормотал Колобков. - Серега, спроси у мэра - у него, случайно, свободного госзаказа на строительство нет? Пусть он меня во главе какого-нибудь стройконцерна поставит - я ему столько всего понастрою! Сеть закусочных - раз, - начал загибать пальцы он, - парк с аттракционами - два, жилой комплекс современный - три, водопровод с канализацией - четыре…
- Канализация у них есть, - заметила Стефания.
- Ладно, канализацию вычеркиваем, - ничуть не огорчился Колобков. - Тогда еще супермаркет, хороший морской вокзал и метро! Только пусть рабочих нормальных даст - наподобие турок там или молдаван… А то наши ни хрена работать не умеют - только руководить!
- Петр Иваныч, да ничего вы тут не построите, - лениво пожал плечами Чертанов, даже не думая переводить эти глупости. - У них же техники почти никакой нет, все вручную корячатся.
- Можно у этих лилипутиков закупить, - не сдавался Колобков. - Гражданка черт, вот ты как думаешь - эти крохотульки на ракетах техникой не поделятся?
- Я же сказала - их техника людям не подходит!
- Не обязательно готовой. Пусть научат. Пусть школы откроют - понемножку, понемножку…
- Они что - сумасшедшие? - презрительно фыркнула Стефания. - Они и так с трудом равновесие поддерживают, а вы предлагаете им научить людей высоким технологиям? Чтоб их же потом этими технологиями и накрыли? Л’тра не дураки…
- Ну и черт с ними, - даже не подумал расстраиваться бизнесмен.
- Опять черт, да?! Ну почему вечно черт?! - едва не ударила его Стефания. - Почему мы у вас вечно вместо козлов отпущения?! Мало других демонов?! Почему не говорите «архонт с ним»?!
- А кто это такой? - озадаченно нахмурился Колобков.
- Да ну вас… - махнула рукой чертовка.
- Серг’лай, правильно ли я понимаю, что уважаемый льке Колобка обсуждает со своими друзьями, какую плату лучше попросить за это великолепное судно? - вежливо спросил Наместник Города.
- Нет, неправильно. Льке Колобка не согласен продать «Чайку» ни за какие деньги.
- Вот как?… - поджал тонкие губы Мараха. - Могу ли я все-таки попробовать убедить его? Быть может, испив вот’ка, он станет несколько сговорчивее?
- Вряд ли, - усомнился Чертанов. Но все-таки перевел это предложение.
Как он и ожидал, шеф отреагировал так же, как всегда реагировал в таких случаях:
- Фигня вопрос, Серега! Наливай!
Что было дальше - застлано алкогольным туманом.
Глава 25
Нет, я не член партии. Я ее мозг.
Лев Бронштейн (Троцкий)
Следующее утро на «Чайке» выдалось ужасным. Мучительным. Невыносимым. Это было даже еще и не утро - земляне до сих пор не привыкли к местным длинным ночам, и просыпались задолго до рассвета. Впрочем, эйкрийцы тоже тратили на сон не все темное время, а от двух третей до трех четвертей.
Так или иначе, а земляне страдали. Большое бухалово с аборигенами затянулось очень надолго - Наместник Города ужасно обрадовался электрическому свету, осветившему эйкрийскую ночь, и еще больше загорелся купить «Чайку».
Чертанов стоял в коридоре, с тоской глядя на запертый гальюн и с ненавистью - на весело подпрыгивающую Стефанию. Она выпила ничуть не меньше остальных, но у чертей опьянение проходит без вредных последствий. А вот Сергей страдал.
- Петр Иваныч, у вас тоже похмелье? - окликнул он шефа слабым голосом.
- Серега, я русский! У русских похмелья вообще не бывает!
- А чего тогда в клозете уже целый час сидите?
- Газету читаю… буэ-э-э-э!!! Негр, скотина, нажрался в хлам и меня споил… Кто ж знал, что они так бухать здоровы?! Буэ-э-э-э!!! Серега, рассолу мне, срочно!
- У вас же нет похмелья? - ехидно скривился сисадмин.
- Нету… буэ-э-э-э!!! Так просто попью… рассольчику. Серега, ну не издевайся над начальством - шибко неси! Одна нога здесь, другая там!
Чертанов подумал, что, конечно, Петр Иванович заслужил еще немного издевательств, но с другой стороны - ему и самому рассол не помешает. Так что он сходил.
Спустя полчаса они с Грюнлау и Петровичем сидели в кают-компании и поправлялись после вчерашнего. Немец сидел грустный и в тысячный раз клялся себе - с русскими не пить! Они не знают меры! И с юберийцами тоже не пить - они меру знают, но за чужой счет готовы пить до бесконечности.
Угрюмченко тоже грустил, но по другой причине - организм орла оказался совсем не таким устойчивым к алкоголю, как человеческий. Он отключился в самом начале пьянки, так и не успев получить хоть какое-то удовольствие. Только муки похмелья - оно у беркута оказалось воистину чудовищным.
127 
