65 
– Ну, что я, совсем без мозгов? – обиделся Черкесов.
– Да вообще-то, честно говоря, особых умственных способностей я пока у тебя не заметил, – отбрил Андрей.
Черкесов отвернулся к окну. Никто ему не говорил таких обидных слов, никогда ему не было так трудно справляться с собой, чтобы не бросить ответное оскорбление. Да, раньше Василий Романович умел за себя постоять, теперь же у него главная задача – сохранить жизнь, отсюда и проистекают качественно новые черты: смирение, терпение, непротивление. Что интересно, Черкесов отнюдь не в восторге от себя нового, со старым собой было куда приятней.
Ко всему прочему, Андрей постоянно напоминал, что Василий Романович ничтожество. Впрямую этого не говорил, но поведение и отношение командира были красноречивей слов. И сейчас он не удосужился объяснить Черкесову, зачем передает его Киру, что хочет выяснить. Как будто Черкесов неодушевленный предмет! Как будто ему не положено знать планы! Если Кир первый на подозрении, то провести ночь у него в доме смертельно опасно. Василий Романович сделал вывод, что превратился в узника, которым как хотят, так и помыкают. А жизнь ведь одна…
Андрей выбрал место, куда поставить автомобиль, – на виду, прямо у обочины, но метрах в ста от того места, где он будет должен передать Черкесова с рук на руки его другу. Он оставил Назара за рулем, а Черкесову велел выйти. Вдвоем они подошли к трассе и стали ждать Науменко.
– Связь держи с нами постоянно, – сказал Андрей, глядя на дорогу. – Через каждый час звони и докладывай обстановку. В случае подозрительных явлений, звони сразу же.
– В случае… если придут меня убивать? – проблеял Черкесов.
– Нет, – прорычал Андрей, поражаясь тупости подопечного. – Когда придут, тогда уже будет поздно звонить. Если услышишь, что кто-то пробирается в дом, звони сразу. И не вздумай завалиться спать. Понял?
– Понял, – вздохнул Черкесов. – Вен, смотри! Едет.
Кир Науменко развернулся, притормозил, не глуша мотор и не выходя из машины, открыл дверцу:
– Садись, Вася. – Черкесов залез в салон с обреченностью человека, идущего на смерть. – Тебя подбросить? – спросил Кир Андрея.
– Нет. Я подожду ребят, они скоро должны подъехать. Счастливо!
Едва Кир отъехал на достаточное расстояние, к Андрею подкатила «Нива». Наверстали отставание быстро, лавировали среди переулков, стараясь держаться так, чтобы Науменко не заметил «хвост». Вскоре Кир остановился. Назару пришлось спешно сдать назад, чтобы не попасть на глаза Науменко, затормозил уже за углом квартала. Андрей быстро вышел из машины, зафиксировал, в какой дом вошли Черкесов и Науменко, вернулся:
– Чуток отъедем, чтоб он с нами не столкнулся на обратном пути.
Через некоторое время Кир уехал, Андрей и Назар выбрали удачное место для наблюдения и принялись ждать…
Черкесов звонил каждый час. Клонило в сон не только его, но и наблюдателей тоже. Время от времени то Андрей, то Назар выходили из машины, протирали лица мокрым снегом и снова садились. Черкесову было комфортней в тепле, он сидел у телевизора, прислушиваясь к малейшему шуму, а под утро все же заснул, даже не понял, как это случилось.
Утром, предполагая, что Кир вернется проведать подпольщика, Андрей и Назар отъехали от пункта наблюдения и теперь по очереди ходили дежурить на угол квартала. Днем приехал Кир, проторчал у Черкесова с полчаса, уехал.
– Значит, нападут, когда Васька поедет на вокзал, – предположил Андрей.
Васька Романович в шесть часов вышел из убежища, двинулся к остановке. Он с облегчением заметил «Ниву», следующую за ним по пятам, повеселел. Приехал на вокзал, постоял у кассы, будто бы взял билет, походил по перрону… В общем, делал все, что приказал Андрей. В восемь вечера у Андрея лопнуло терпение, он подошел к Черкесову и сказал:
– Отбой. Завтра продолжим, а сегодня поспать не мешает.
Вернулись в деревню, там за время их отсутствия ничего страшного не произошло. Черкесов был безумно рад, что выиграл у судьбы еще один день и ночь, а также радовался, что не Кир его главный враг. Но все же поинтересовался у Андрея:
– Кира можно вычеркнуть из подозреваемых?
– Вычеркивай, – неопределенно пожал плечами Андрей.
– Ребята, а как мне быть? – обеспокоенно спросила Лиза, накрывая на стол. – Мне же работать надо…
– О работе не может идти речи! – прервал ее Андрей.
– Ты смеешься? – обдала его холодом Лиза. – Меня выгонят…
65 
