ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  36  

Я ждал своего часа минута за минутой, день за днем, год за годом; я дождался!

Сегодня — мой день, вернее — моя ночь, и на рассвете… Да, обязательно на рассвете!

Но сначала — выбраться отсюда.

Мне помогут Братья. С ними все давно оговорено, в последнее время они бывали здесь часто, они чудом остались на свободе, они маленькие, незаметные, им легче, и они помнят меня, помнят!.. Меня — того, каким я был раньше. Мы почти не говорили с ними о прошлом, это больно для всех нас, но я знаю — они помнят, даже если я сам все забыл. Когда они появились здесь впервые…

Молчу. Я хитрый, я стал хитрым… Молчу. Я не скажу больше ни слова, я буду лежать, улыбаться и чувствовать: они здесь, рядом, они уже идут — Братья и Та, что слушается их. Теперь они знают, как усыпить дракона, сторожащего меня по ночам, и как отпереть замок на моем тесном склепе. Сейчас они затаились рядом — и ждут…

Пора!

Я не вижу их, но ощущаю легкое сотрясение пола, слышу мягкие скользящие шаги. Мимо. Конечно, сначала — сторожевой дракон. Он должен уснуть, иначе поднимется тревога, как было когда-то. Я многое забыл, но это помню!

Драконья душа пока еще бодрствует, тихо и монотонно жужжит вокруг, обтекая мой склеп, и пока она здесь — не вырваться, не уйти…

Да, я действительно одряхлел, иначе… теплые руки Придатка, свист воздуха, и — одним взмахом разнести вдребезги опостылевший ящик, с боем прорваться наружу и уйти — не для смерти — уйти, чтобы жить дальше! Глупец! Калека! Те времена сгнили в вонючей коросте, как твое больное тело, и некому развалить надвое тесную тюрьму, яростно взреветь, прорываясь сквозь заслон опешивших врагов… Не осталось сил, чтобы жить дальше, — их едва хватает, чтобы умереть. Умереть как подобает.

Падающая Скала разлетится в пыль на рассвете. Тихий щелчок, и жужжание вокруг меня разом смолкает. Снова шаги, скрежет ключа в замке…

— Все в порядке, Братья? Вас не видели?

— Не беспокойся, старина. Ты не передумал? — Это Старший.

Он знал мой ответ заранее, но все равно спросил. Спасибо.

— Нет.

Надрывно скрипит крышка хрустального гроба, и надо мной нависает тень Той, что слушается Братьев.

Я возношусь.

Странное, забытое ощущение; тюремщики — не в счет.

Мелькает потолок большой гробницы с тускло горящими светляками, стены, мои товарищи по несчастью…

— И нас, спаси и нас, дай уйти отсюда, помоги достойно умереть! — нарастает со всех сторон умоляющий старческий шепот.

Богадельня молит о пощаде.

Мы с Братьями молчим. Жалость огнем палит меня изнутри, но нет, нельзя поддаваться: всем не удастся бежать, и, если мы пойдем на поводу у чувств, отсюда не выберется никто; а выбирать… нет!

Это еще более жестоко, чем убивать!

— Тебя надо укрыть, — предупреждает один из Братьев, и мы проходим в соседний зал. Здесь я никогда не был.

Знамена, штандарты, хоругви… Я помню их! Я помню! Я начинаю вспоминать!

Рвущийся навстречу ветер, грохот копыт, земля пляшет и игриво выгибает спину, все кругом сверкает — десятки, сотни Блистающих, — и гордо трепещущие на ветру стяги: Кабир, Мэйлань, Малый Хакас, Кимена, Лоулез…

Лоул и лорды!!!

И, словно в ответ на давно забытый клич, из полумрака надвигается до дрожи знакомый треугольный щит… нет, не щит, а плотная ткань, только напоминающая щит, с россыпью серебристых лилий на темном поле — и все вокруг исчезает.

«Знамя Лоулеза! — запоздало доходит до дряхлого рассудка, и без того помраченного веками тюрьмы и пьянящим глотком свободы. Меня надо было укрыть. Им и укрыли… саваном былого».

Даже в кромешной тьме я вижу их: лилии на поле.

Я вижу их.

Глава двенадцатая

Сколопендра

  • Так и живем.
  • То платим, то не платим
  • За жалкие подачки от судьбы —
  • И в рубище безмолвные рабы,
  • И короли, рабы в парчовом платье.
  • Так и живем, не слыша зов трубы.
  • Она не знала, что движет ею.

Это был вопрос без ответа: почему ее так неодолимо притягивает здание старого музея, и даже не сам музей, а одна-единственная витрина с огромным лоулезским двуручником — проржавевшим, с обломанным захватником и частью гарды.

Она могла часами стоять, вглядываясь в потускневшее лезвие, местами выступавшее из-под мертвой коросты ржавчины, в остатки затейливого узора на растрескавшихся накладках рукояти; иногда меч представлялся ей умирающим старцем, заживо погребенным в склепе, парализованным бойцом, который никак не может умереть по-настоящему.

  36