* * *
Когда Ваймс вышел на яркий дневной свет, первое, что он сделал — вздохнул полной грудью. Что он сделал второго, так это вытащил свой меч, поморщившись, когда раненная рука запротестовала.
Свежий воздух, это как раз то, что ему сейчас нужно. Там внизу у него начала кружиться голова и порез на руке ужасно зудел. Стоит показать его Игорю. Мало ли какую заразу можно подхватить в этой подземной грязи.
Ну, вот так уже лучше. Он почувствовал, что приходит в себя. Воздух под землей вызывал в нем поистине странные чувства. Толпа дварфов выглядела взбудораженной, но со второго вгляда он увидел, что это была не просто однородная толпа, а что-то вроде кекса с изюмом. Многого не надо, чтобы возбудить и без того обеспокоенную толпу, там крикнуть, тут толкнуть… заботливо вовлекая каждого взвинченного, сомневающегося индивидуума в некую, не существующуюе на самом деле, сообщность.
Детрит по прежнему стоял неподвижно, не обращая никакого внимания на все возрастающий шум. Но Кольцеплавит… черт побери! Он горячо спорил о чем-то с дварфами, стоящими впереди. Никогда не спорь! Никогда не позволяй себя втягивать в разборки!
— Капрал Кольцеплавит! — завопил он. — Ко мне!
Дварф повернулся и тут из толпы вылетела половинка кирпича и со звоном ударилась об его шлем. Он повалился, как срубленное дерево.
Детрит метнулся с такой скоростью, что не успел Кольцеплавит упасть на мостовую, как тролль уже пробился сквозь толпу. Его рука погрузилась в кучу сбившихся дварфов и вытянула сопротивляющуюся фигуру. Он развернулся, протискиваясь через проход в толпе, который не успел еще сомкнуться за ним, и оказался перед Ваймсом прежде, чем шлем Кольцоплавита прекратил вращаться.
— Отлично, сержант. — произнес Ваймс, почти не размыкая губ. — У тебя есть план, что нам делать дальше?
— Я мастак по тактическим решениям, сэр. — ответил Детрит.
Замечательно. Что же, в такие моменты, как сейчас, нельзя вступать в споры и нельзя отступать. Ваймс вытащил свой значок и поднял его.
— Этот дварф арестован за нападение на офицера Стражи! — закричал он. — Расступитесь, именем закона!
И, к его изумлению, толпа затихла, как затихают обычно дети, почувствовав, что на этот раз учитель рассердился всерьез. Возможно, на них подействовали слова, начертанные на значке. Их ведь нельзя стереть.
В полной тишине из свободной руки дварфа, которого крепко держал Детрит, выпала другая половинка кирпича.
Годы спустя, Ваймс мог закрыть глаза и вызвать в памяти стук, с которым он упал на мостовую.
Ангуа поднялась, держа на руках бесчувственного Кольцеплавита.
— У него сотрясение мозга. — сказала она. — Сэр, не могли бы вы оглянуться на секунду?
Ваймс рискнул кинуть взгляд назад. В тени дверного проема стоял Ардент, вернее дварф, упакованный в черную кожу, который мог бы им быть.
— Нам дают возможнсть уйти? — спросил он у Ангуа, кивая на фигуру.
— Я думаю, что именно этого от нас и ждут, сэр, а вы?
— Вы правильно поняли, сержант. Детрит, не отпускай этого маленького засранца. Все назад, в участок.
Толпа почти безропотно расступилась, позволяя им пройти. Тишина следовала за ними всю обратную дорогу в Ярд…
… где их уже поджидал Отто Шрик из «Таймс» с иконографом наготове.
— О, нет, Отто. — сказал Ваймс, когда отряд приблизился к нему.
— Я стою на общественной дороге, мистер Ваймс, — кротко сказал Отто. — улыбочку, пожалуйста…
Ну вот, сказал себе Ваймс, этот снимок из разряда тех, что помещают на первую страницу. И, возможно, что и чертова карикатура тоже будет.
Один дварф в камере, еще один под неусыпной опекой Игоря, думал Ваймс, устало поднимаясь по ступенькам в свой кабинет. И ситуация все ухудшается. Дварфы там на улице, они послушались Ардента, ведь так? И что бы они сделали, если бы он кивнул головой?
Он рухнул в кресло с такой силой, что оно отъехало назад на целый фут. Ваймс уже встречался с глубинными дварфами. Они были чудными, но он нормально общался с ними. Низкий Король был из глубинных и Ваймс смог найти с ним общий язык, примирившись с тем, что сказочный дварф с бородой, как у Санта-Хрякуса, оказался проницательным политиком. У него был свой взгляд на мир и он знал как вести с ним дела. Ха, он видите ли видел свет… Но эти, там в новой шахте…
Ваймс так и не смог увидеть их по настоящему, хотя они сидели в комнате, залитой ярким светом сотен свечей. Зрелище было тем более странным, что скальты были полностью запакованы в черную, блестящую кожу. Может быть темнота посреди света считается более священной? Ведь чем ярче свет, тем чернее тени?