Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
121 
— Тут нет ничего, что можно было бы украсть, — возразил Перкар. — И я не испытываю желания сражаться с вами.
Все это было правдой. Напавшие на него разбойники все же были людьми, а не богами, которые могли бы вернуться в горы и там обрести новую плоть. Если они погибнут, Река возьмет их души. Возможно, они превратятся в призрачных рыб, которых в верховьях Реки поймал на острогу Перкар. Или отчасти сохранят человеческие черты, как Капака.
В нем закипела ярость. Перкар вдруг понял, что сам может погибнуть от их руки. Но сейчас он не желал смерти: еще не настала пора!
Старший разбойник нахмурился и угрожающе свел брови над ястребиным носом, черные глаза его сверкали. В руках он держал изогнутый меч, больше похожий на кухонный нож, чем на боевое оружие.
— Прыгай — или умрешь! — предупредил чужестранец. Один из гребцов вытащил меч из ножен, второй подвел корабль еще ближе.
Перкар тоже стоял с обнаженным мечом наготове. За месяц плавания он научился стоять без труда на покачивающейся лодке.
— Поверьте мне, — пытался он убедить разбойников, — здесь совсем нечего взять.
— У тебя неплохая лодка, — пояснил старший. — За нее стоит побороться! Мы выгодно продадим ее в Ноле — Рожденные Водой высоко оценят ее, как редкую вещь. Им нравятся всякие редкие вещицы!
Глаза его сузились.
— И потом, твой меч. Как странно он выглядит! Ты наверняка приплыл сюда из дальних краев. Зачем же плыть в такую даль, если не имеешь, что продать?
Перкар понимал, что вопрос этот задан не из любопытства: попросту его хотят убедить покинуть лодку. Несмотря на воинственный вид, разбойник, казалось не желал нападать на Перкара, даже при явном численном преимуществе. Лет ему было тридцать пять — сорок: он должен был понимать, что предприятие не обязательно завершится успехом. Помощники его были молоды, моложе даже Перкара, но были крепки и со множеством шрамов на теле. Наверное, его сыновья?
— Неужто ты не видишь, что у меня ничего нет? Или ты слепой? — уговаривал его Перкар. — Позволь мне плыть своим путем: если я спрыгну в воду, Река не отпустит меня.
Вдруг они поймут и послушаются меня, надеялся Перкар.
— Реке нет дела ни до кого, кроме Рожденных Водой, — заверил его старший. Он презрительно сплюнул. — Вот тебе. Убирайся из лодки, или мы убьем тебя!
Перкар медлил, размышляя, что будет, если он прыгнет в воду. Наверное, Река не позволит им завладеть лодкой.
А если позволит?
Перкар вдруг увидел, что старший сузил глаза, и, словно по сигналу, двое юношей прыгнули в лодку к Перкару, воинственно размахивая мечами.
Внезапно Перкара охватила недобрая радость: он пригнулся, готовый обороняться. Наконец-то он встретил противника, с которым можно бороться, которого можно убить — потому что он заслуживает смерти! Вытащив Харка, Перкар поднял его над головой, чтобы отражать удары. Меч старшего зазвенел и откачнулся, но клинок второго противника издал характерный звук: Харка перерубил его пополам. Почуяв опасность, Перкар резко развернулся и отбил удар старшего юноши. Вражеский меч содрогнулся — на нем осталась глубокая зазубрина. Перкар дернулся к другому противнику, который напал на него с половиною клинка. Отразив удар, Перкар вонзил свой меч разбойнику между ребрами чуть ниже подмышки. Клинок прошел насквозь, послышался хруст позвоночника. Харка с легкостью выскользнул, чтобы отбить третий выпад старшего юноши, в чьем побледневшем лице уже читалось понимание… Меч его, после удара Харки, ушел вбок и врезался в древесину лодки. Харка, блеснув на солнце и сбрасывая кровавые брызги, пропорол врагу живот. Кишки вывалились, шевелясь, как клубок угрей; юноша уставился на Перкара неподвижным взглядом. Перкар, по настоянию Харки, вновь обернулся — но второй разбойник уже рухнул на него. Перкар ожесточенно заработал локтями — так как противник был слишком близко и сражаться мечом было невозможно — и тут же понял, что встревожился напрасно: враг, без чувств, сполз на пол, выпачкав Перкара кровью. Второй раз в жизни Перкар был покрыт кровью другого человека!
Перкар, рыча, повернулся к кораблю, хотя меч не побуждал его это делать. Оставшийся разбойник отчаянно греб прочь, в глазах его застыл ужас. Перкар проводил его бессвязными воплями.
Старший из нападавших был еще жив. Он лежал на дне лодки, пытаясь затолкать обратно выпавшие наружу внутренности. Перкар пожал плечами и указал на струившуюся по его одежде кровь.
121 
