Особенно,... 
94 
— Но они же… сбегут оттуда?
— Может, сбегут, а может, сам Багрянов их выгонит. Тебе-то какая печаль?
— Он же слопает тогда меня.
— Получишь деньги, а там не твое дело,
— Ну и хапуга же ты, Степан! Ох, и хапуга!
— Кругом лопоухих много — жить можно, — важничая, ответил Деряба. — Когда я не знал этого, я работал, а теперь мне ишачить совсем неохота. Зачем? Обставил лопоухого — и живи, наслаждайся, ешь и пей по самые ноздри! Плохо, а?
Анька взглянула на Дерябу и почему-то промолчала.
— А Багрянову за его хамство я еще подложу свинью! У, гад! — И Деряба даже скрипнул зубами. — Ишь ты, задумал одного меня на мели оставить? А если сам останешься? А ну, кто кого?
Со степи опять донесло выстрелы. Анька поднялась, встала у ствола сосны и прикрыла глаза от солнца, бьющего сквозь хвою.
— Что там увидела? — не трогаясь, спросил Деряба.
— На коне кто-то…
— Где?
— У самого берега, где трактор…
Деряба нехотя поднялся, встал рядом с Ань-кой, всмотрелся в даль. Незнакомый человек в жеребковой шубе и лисьей шапке сутулился в седле на серой лошади у берега Черной проточины.
— Кто ж это такой? — спросила. Анька.
— Схожу сейчас, узнаю, — ответил Деряба. — А ты поваляйся тут, вздремни на лесном воздухе…
Деряба спустился с островка, поплескал себе в лицо водой, а потом двинулся затопленной тальниковой чащей осторожно, но тяжко, как лось.
— Недолго думая, Анька в самом деле задремала под сосной, а когда очнулась, сразу поняла, что, после того как ушел Деряба, прошло уже много времени. Она быстренько собралась и двинулась с озера по следам Дерябы. Она прошла вдоль всей Черной проточины, мимо затонувшего трактора, недостроенной вышки, раскиданных бревен и тогда только увидела, как от рыбачьей избушки, где жили Деряба и его дружки, двинулся в степь берегом озера Бакланье незнакомый конный гость.
Из избушки, согнувшись в три погибели, навстречу Аньке вылез Деряба. Он лениво, нежась, потянулся на солнышке и, позевывая, сказал:
— Наслушался я тут басен о степи.
— Кто он такой? — спросила Анька, кивая вослед гостю.
— Табунщик. Из казахов. Коней ищет — отбились от табуна. Вчера только поселился километра за три отсюда, в конце озера. Выпил чашку водки — и разговорился. Всякие небылицы знает. Очень даже интересно.
За камышом, на ближнем плёсе, вдруг раздался свист, что-то стукнуло, и послышались голоса. Через десяток минут Хаяров и Данька были у берега. Они вернулись возбужденные, с хорошей добычей: в носу плоскодонки лежала куча селезней и уток разных пород, в разноцветном, нарядном пере, и небольшая корзинка с крупными голубоватыми утиными яйцами.
V
Солнце опустилось на облако, проплывающее у горизонта огромной ладьей, и, казалось, тоже поплыло над землей невесть куда. Невольно думалось, что теперь, пока оно плавает над степью, здесь долго не быть ночи. Но в степи, однако, уже приметно вечерело: озера подернулись легчайшей розоватой полудой, в вышине быстро стихало привычное для слуха нежнейшее серебристое журчание — жаворонки повсюду обессиленно падали на дерницу, чтобы отдохнуть до сумерек, а там, на удивление людям, еще раз прославить весну и любовь.
В низинке, где еще дня два назад зеркально поблескивали лужицы воды, среди кустов верблюжатника Светлана увидала небольшую стаю серых голенастых журавлей. Одни из них, разойдясь в разные стороны, крупно шагали туда-сюда с необычайно гордым видом, подняв длинноклювые головы, видимо даже не собираясь что-либо искать на земле. Другие, более крупные, как бы озорства ради неуклюже бегали вокруг гордых, топтались, приседали, кружились и подпрыгивали в воздух, хлопая могучими чернеными крыльями. «Что же это они затеяли? — сдержав шаг, подумала Светлана. — Уж не пляшут ли?» Журавли и в самом деле увлеченно плясали и похвалялись собой перед подружками: это были веселые журавлиные смотрины. Светлана свернула в сторону, чтобы не пугать птиц, и вдруг невдалеке увидала грязную, с линяющей, клочкастой шерстью лису. Прижимаясь к земле, извиваясь, та осторожно и ловко кралась между дернин ковыля к разгоряченной весенней страстью стае. «Ах ты, злодейка!» — ахнула про себя Светлана и сильно захлопала в ладоши. Лиса мгновенно точно провалилась сквозь землю, а журавлиная стая, опомнясь, почти без разбега снялась и потянула над самой землей в степь.
…На исходе был третий день работы бригады. Первая двухсотгектарная клетка целины близ Заячьего колка казалась теперь сшитой из темных и серых лент — ни дать ни взять огромное полосатое одеяло. По клетке в разных местах безостановочно двигались и монотонно рокотали тракторы. Бригада Багрянова уже с нетерпением ждала того заветного часа, когда загонки сольются в одно целое и можно будет полюбоваться новой, созданной своими руками пашней в степи.
94 
