58 
– Ой-ой, – вырвалось у меня.
– Вот именно, – подтвердила Дымка.
На земле лежало три обгоревших монстроподобных тела, а вот четвертый труп был самый что ни на есть человеческий.
– И кто это? – поинтересовался я.
– Оуэн собственной персоной. Кто-то засунул его в корзину и подпалил.
– Замечательная идея, – заметил я, – хоть и заимствованная.
– Смейтесь, смейтесь, – раздался над нами чей-то голосок. – Не ваши ведь хозяева погибли.
– Прости, Трескун, – сказал я. – Ну не могу я испытывать симпатию к человеку, который когда-то пытался отравить меня.
– У него были свои тараканы, – признал бельчонок, – но его дуб был лучшим во всей округе. А сколько желудей погибло прошлой ночью!
– Ты не видел, кто это с ним так?
– Нет. Я тогда встречался с Ночным Шорохом.
– И что ты теперь собираешься делать?
– Запасаться орехами. Зима будет долгой, а крыши над головой я лишился.
– Ты мог бы присоединиться к Мак-Кабу и Моррису, – предложила Серая Дымка.
– Нет уж, лучше я последую примеру Ползеца и выйду из Игры. Она зашла слишком далеко.
– Ты не в курсе, кто-нибудь, случаем, не прихватил оуэновский золотой серп? – спросил я.
– На улице я его не видал, – ответил он. – Хотя он может оказаться и в доме.
– Ты можешь пробраться в дом?
– Да.
– У Оуэна был какой-нибудь тайник, где он обычно хранил серп?
– Да.
– Может, ты проверишь, там ли он?
– С чего бы мне это делать?
– В один прекрасный день мы тоже можем тебе понадобиться – объедки, прогнать хищного зверя…
– Я бы предпочел в обмен кое-что другое, – заметил он.
– Что же?
Трескун спрыгнул с дерева, но вместо того, чтобы сразу приземлиться, он, казалось, завис в воздухе и медленно опустился на землю.
– Так ты, оказывается, из летяг, вот уж не знала, – удивилась Дымка.
– Да нет, – ответил он. – Хотя приемы те же.
– Не понимаю, – мотнула головой кошка.
– До того времени, как Оуэн отыскал меня, я был обыкновенным, немного придурковатым собирателем орехов, – начал Трескун. – Почти все белки таковы. Мы знаем, что от нас требуется, чтобы выжить, и больше нас ничто не волнует. В отличие ото всех вас. Он сделал меня умнее. Обучил некоторым приемам – вроде того парения. Но не бесплатно. А теперь я хочу получить назад то, что когда-то мне принадлежало, и вернуться к прежней жизни, снова стать беззаботным зверьком, которому плевать на всех открывающих и закрывающих вместе взятых.
– И дальше что?
– В обмен на знания я отдал кое-что и теперь хочу вернуть это.
– Что именно?
– Посмотри на землю рядом со мной. Видишь что-нибудь?
– Ничего не замечаю, – пожала плечами Серая Дымка.
– Я не отбрасываю тени. Он забрал ее. И уже никогда не отдаст, потому что мертв.
– День сегодня пасмурный, – начала было Дымка. – Трудно что-либо утверждать.
– Поверьте мне. Уж я-то знаю.
– Я верю тебе, – сказал я. – Иначе с чего бы тебе так убиваться. Но что такого особенного в тени? Зачем она нужна? Какая тебе от нее польза? Ты все равно постоянно прыгаешь по веткам, тебе ее даже не видно.
– Здесь другое дело, – объяснил он. – Вместе с тенью ушло еще кое-что. Мои чувства притупились. Раньше какие-то основные вещи я просто знал: где растут лучшие орехи, какая погода будет завтра, где в положенное время соберутся наши дамы, как времена года перетекают одно в другое. А теперь мне приходится задумываться обо всем этом. Конечно, я могу вычислить подобные вещи логическим путем и научился строить какие-то планы – на такое я был раньше не способен. Но я лишился того, что и так знал, не тратя времени на раздумья. И много думал об этом. Мне не хватает этих маленьких предчувствии. Уж лучше я превращусь в обычную белку, чем останусь таким, как сейчас. Вы смыслите в магии. Такое немногим под силу. Я поищу серп, если вы снимете с меня теневое заклятие, наложенное Оуэном.
Я взглянул на Серую Дымку.
– Никогда не слышала о таком, – покачала головой она.
– Понимаешь, Трескун, магические системы бывают разные, – сказал я. – Это лишь форма, в которую облечена сила. Мы не можем знать всех видов магии в мире. Я понятия не имею, что такое Оуэн сотворил с твоей тенью и, скажем так, интуицией, не считая остальных подсознательных штучек. И пока мы не выясним, где сейчас твоя тень и как ее вернуть, боюсь, мы ничем помочь тебе не сможем.
– Если вы как-нибудь проберетесь в дом, я покажу ее вам, – протрещал он.
58 
