61 
– Пожалуйста, только не бросайте меня, – взмолился Трескун. – Еще немного.
– Я просто перевожу дыхание, – пояснил я. – До сих пор я пользовался передними зубами – так было легче. Сейчас переключусь на коренные.
Я снова склонился над рисунком и ухватился задними правыми зубами за гвоздь, который в прошлый раз, вроде бы, откликнулся на мои потуги. И вот он закачался и вскоре полностью вылез из стены.
Я выплюнул его и прислушался. Серебро при падении издает очень нежный и приятный звук.
– Шесть, – объявил я. – Ну, как ты теперь себя Чувствуешь?
– Покалывание все усиливается, – сказал Трескун. – Что-то вот-вот должно случиться.
– Еще не поздно оставить все, как есть, – пробурчал я, пристраиваясь левыми задними зубами к последней шляпке.
– Давай, тащи, – скомандовал Трескун.
Я вцепился в гвоздь и начал медленно расшатывать его, стараясь не дергать, а потихоньку усиливать давление – из прошлого сражения я сделал вывод, что такая тактика здесь наиболее предпочтительна. Я порядком побаивался за зубы, но пока ничего не хрустело и не крошилось. Насколько мне нравится звук серебра, настолько я не люблю его холодный железистый привкус.
Все это время передо мной парила тень, подобно быстрому облачку набегая на стену. Один раз она даже закутала мне всю морду, но сразу распуталась.
Я почувствовал, что гвоздь чуть подался. Челюсти уже ломило от боли, и потому я ухватил его другим боком. Клыками я без проблем разгрызаю здоровенные кости, поэтому хорошо знаю силу, что таится в них. Но здесь требовалось нечто большее, чем просто взять и перекусить. В процесс были вовлечены не только зубы, но и мускулы шеи, что было немаловажно. Вперед, назад…
И гвоздь начал вылезать из стенки. Я остановился, чтобы передохнуть.
– А что мы будем делать с ней, когда отцепим от стены? – спросил я остальных. – Как она будет держаться? Надо придумать, как прикрепить ее на место.
– Я не знаю, как это сделать, – расстроенно промолвил Трескун. – Никогда не задумывался над этим.
– А как Оуэн умудрился отделить ее от тебя? – поинтересовалась Дымка.
– Он зажег свет и поставил меня так, чтобы тень падала на стену, – ответил Трескун. – После чего прибил ее гвоздями и провел серпом рядом с телом, будто отрезая ее от меня. И когда я отпрыгнул в сторону, она осталась на стене. Я сразу почувствовал, как внутри что-то изменилось.
– Если ты правильно поведешь себя и кто-нибудь накинет на тебя тень, она откликнется на зов твоей жизни, – проговорила Серая Дымка. – Но при этом надо будет открыть те семь точек, на которых она раньше держалась – и она откликнется на зов гвоздей, которыми была прибита.
– Что ты имеешь в виду? – недоуменно спросил Трескун.
– Кровь, – продолжала Дымка. – Ты должен расцарапать по маленькой ранке на каждой лапе, одну – на голове, одну – на хвосте, и одну – посреди спины. Это и есть те семь мест, на которых держится тень. Когда Снафф вытащит последний гвоздь, он должен будет не просто выдернуть его, а осторожно проволочить за собой тень и укрыть тебя ею. К этому времени ты должен стоять на гвоздях, которые держали лапы тени, хвост должен лежать на хвостовом гвозде, и ты должен будешь наклониться и прижаться головой к шестому.
– Но я уже не знаю, какой гвоздь откуда, – сказал Трескун.
– Зато я знаю, – успокоила его Дымка. – Я следила за Снаффом. Затем Снафф накинет на тебя тень и опустит последний гвоздь на спину, на место седьмой ранки. Таким образом ты снова прикрепишь ее к себе.
– Дымка, – изумился я, – откуда тебе все это известно?
– Кое-кто недавно поделился со мной мудростью, – ответила она.
– Это тот Высочайший кот?
– Тс-с-с! – прошипела она. – Здесь не место заговаривать об этом. Потом.
– Прости.
Она пошла устанавливать гвозди, а Трескун принялся расцарапывать себя – лапки, голову и хвост. Мне в ноздри ударил запах свежей крови.
– Мне до спины никак не достать, – пожаловался он. Серая Дымка резко выбросила вперед правую лапку.
На спине Трескуна появилась кровавая полоса в дюйм длиной. Все произошло настолько быстро, что он даже глазом моргнуть не успел.
– Вот, – сказала она. – А теперь вставай на гвозди, как я говорила.
Он подошел и неподвижно распростерся на них.
Я же вернулся к последнему гвоздю, ухватился и медленно потянул. Как только я почувствовал, что он начал выходить, я повел его по стене, а затем по полу к Трескуну. Я понятия не имел, последовала за ним тень или нет: я был не в самом удобном положении, чтобы интересоваться этим вопросом. Впрочем, если бы с тенью что-нибудь случилось, думаю, Дымка немедленно сообщила бы мне.
61 
