– Подведи тень к нему и набрось на спину, на место царапины, – руководила она.
Что я и сделал, тут же отступив.
– Ну как, держится? – спросил я у Трескуна.
– Не знаю, – ответил он.
– Чувствуешь что-нибудь?
– Вроде, нет.
– Что теперь делать? – обратился я к Дымке. – Сколько надо ждать, пока она не прилепится?
– Подождем еще пару минут, – отозвалась она.
– Рисунок, – вдруг крикнул Трескун. – Он изменяется.
Я повернулся и взглянул на стену. Краешком глаза я уловил какое-то движение, но когда присмотрелся, все уже встало на свои места. Хотя рисунок и вправду словно уменьшился в размерах, не так далеко заходил на левый край стены и справа был иначе расположен. И цвет его будто стал ярче.
– Кажется, она уже встала на место, – сказал Трескун. – Я хочу подвигаться.
Он подпрыгнул и промчался по комнате, разбрасывая во все стороны гвозди. На середине лестницы он остановился и оглянулся на нас. Было слишком темно, чтобы увидеть, получилось у нас что-нибудь или нет.
– Пойдемте! – крикнул он. – Выйдем наружу! Мы последовали за ним. Я лапой подцепил дверь черного хода и открыл ее. Трескун стрелой пролетел мимо нас.
На небе появилось солнце, и пока он бежал через двор, мы заметили, что за ним шаг в шаг несется тень. Он вспрыгнул на стену, поколебался и обернулся к нам:
– Спасибо!
– Ты куда сейчас? – спросил я.
– В лес, – откликнулся он. – Прощайте! Он спрыгнул со стены и исчез.
26 ОКТЯБРЯ
День тянулся медленно. Дом обходить теперь не надо. Лишь изредка я бросал испытующий взгляд на бутылку портвейна, которая постепенно начинала призрачно мерцать. Я вышел побродить по округе и перекинулся парой слов с Серой Дымкой. У нее тоже никаких новостей не было. Обошел вокруг дома Растова, но Ползеца нигде не увидел. Заглянул к Моррису и Мак-Кабу, но Ночной Шорох куда-то спрятался, очевидно, пережидая день. Зашел к Ларри, поделиться последними известиями, и обнаружил, что он куда-то уехал. Добежал до увенчанного шапкой молний дома Дорогого Доктора, но там тоже ничего интересного не происходило, по крайней мере, видимого глазу. Наведался к месту жительства Великого Сыщика, однако в особняке было тихо. Я даже не смог определить, дома он или нет. Пару раз обследовал церковь и дом викария, во второй раз меня заметила Текила и тут же ретировалась. Вернулся домой, поел. Поспал.
Вечером мной овладело беспокойство, и я снова отправился на прогулку. Серой Дымки дома не было, а Ларри так и не вернулся. Я пересек поле и решил пробежаться по лесу, чтобы совсем не расслабляться. Вспугнул несколько кроликов. Наткнулся на лисий след и некоторое время шел по нему. Какая все-таки хитрая дамочка! Учуяла меня, сделала двойную петлю и ушла по ручью. Неплохо вспомнить старые штучки.
Вдруг я решил воспользоваться, примером лисицы, и сам бросился в ручей Если идти вверх по течению, то очутишься с подветренной стороны. Поэтому я направился в ту же сторону, в какую, вероятно, и лисица, раньше меня сообразив то, что лишь теперь понял я: нас кто-то преследует.
Мой преследователь был довольно неуклюж и неопытен, и не составило никакого труда обойти его, держась с подветренной стороны и укрываясь за кустами, а потом неожиданно поймать на берегу ручья.
Это был здоровый пес, куда больше меня, размерами с хорошего волка.
– Ларри? – окликнул я. – Я весь день ищу тебя.
– Да? – последовал ответ.
– Ты не Ларри, – осторожно заметил я.
– Нет.
– Почему ты шел за мной?
– Я появился в этих местах всего лишь пару дней назад и подумал, почему бы мне не зазимовать здесь. Хотя это очень странное место. Люди в округе творят какие-то необычные вещи – чаще всего друг с другом. Увидев тебя, я решил подойти и спросить, как здесь, безопасно или нет.
– Некоторые из этих людей готовятся к тому, что должно произойти в конце месяца, – сказал я. – Затаись где-нибудь и выжди, пока все не закончится, а тогда, если не будешь слишком наглеть с овцами и свиньями, то благополучно перезимуешь. Я подразумеваю, не стоит бросать кости у всех на виду.
– А что такое должно случиться в конце месяца?
– Кое-что необычное, – ответил я. – У людей слегка съедут мозги. Если увидишь той ночью какую-нибудь группку людей, лучше держись подальше.
– Почему?
Тусклый лунный свет пролился на нас сквозь ветки.
– Потому что тебя могут убить… или еще хуже.
– Не понимаю.
– А тебе и не надо ничего понимать, – ответил я, повернулся и был таков.