Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
53 
– Глянь-ка, Силантий: вроде идет кто? – прервал твои мысли тихий возглас Карпухи.
Когда было нужно, с Карпа разом слетало все его дурацкое фиглярство, и он мгновенно становился собранным, жестким; и взгляд короткий, точный, оценивающий – словно на мушку берет. Из такого бы славный подельщик вышел, а там, глядишь, и маг в законе. Но, как видно, не судьба.
Вдалеке, меж деревьев, действительно мелькнула человеческая фигура. Силантий (очевидно, самый зоркий из троицы) вгляделся из-под руки.
– Тимоха-лосятник, – махнул рукой. – Небось, жрать попросит.
– Тимошка? это хорошо-о-о, – протянул Карпуха и залихватски подбоченился, вновь становясь прежним. – Пожрать мы ему дадим – отчего ж не дать? Только за это мы его в село отправим, на баб охотиться! Небось, бабятинки-то всем хочется?
– Дело! – радостно осклабился Силантий. – Только ты, Петька, гляди! Удавишь какую – всех кончать придется, а там и нас со свету сживут.
Петр только хмыкнул, а Карпуха ухмыльнулся в редкую бороденку. Видать, была у «артельщиков» любимая подначка – насчет удушенной Лупатым богомолки.
Шутка, значит.
– Здоровы будьте, артельщики! – еще издали заорал Тимошка. – Пошамать чего найдется? Брюхо, почитай, к спине прилипло! Э, да у вас пополнение! Што, и ты, ссылочный, в гулевые подался?! Ну, тут самая што ни на есть твоя кумпания и собралась!
– Тебя одного дожидались. Все глазоньки выплакали, – лениво бросил Карпуха.
– Дык пожрать дадите? – осведомился тоном ниже Тимошка, подходя поближе.
– Садись уж, жри.
Жрал Тимошка, что называется, в три горла. Он бы наверняка еще и добавки попросил; вот только понимал лосятник, с кем трапезничает; догадался промолчать.
Губы вытер и ждет.
– Слышь, Тимофей, – Карп выколотил трубку, которую предпочитал цыгаркам, – сходи-ка за бабцом, а? Нам, сам знаешь, в село заявляться не с руки, а тебя там всякая собака знает…
– За мной хучь баба, хучь девка, за тридевять земель! – лосятник выпятил грудь колесом, но глянул на тебя и прикусил язык. – Для хороших людей мы завсегда… Марфу-солдатку с дочкой вести?
– Правильно понимаешь. А не окажется дочки – одну Марфу тащи. Она баба справная, в теле, на всех хватит. Да и сам подсластишься, ежели захочешь.
– Моя хотелка осечек не дает! – вновь не преминул похвастаться Тимошка. – Ну, я пошел. Как раз до вечера обернусь.
– Лады. И штоб языком лишнего не трепал! Особливо – вот про энтого, – Карп мотнул головой в твою сторону.
– Да нешто я совсем без ума? – обиделся лядащий охотничек. – Я болтать болтаю, да тока знаю, об чем болтать можно, а об чем – нет. Мне што, жить надоело?!
– Правильно понимаешь, – пустил фистулу душа-Силантий.
* * *
– А бабы нас потом уряднику не продадут? – поинтересовался ты, когда лосятник ушел.
– Ни в жисть. Марфе с дочкой не впервой. Да што они, дуры – живого приварка лишаться?! Они с этого дела и кормятся. Эх, Бритый: вот она, судьба наша! Сидим в лесу, от дела к делу гнус кормим! Бывает, в село забегим – только втихаря, и по одному. Мужички-то не выдадут; кой-кто и про место это ведает, навроде дурака-Тимошки – да помалкивает. Одна забота: неровен час, урядник там или объездчик заприметит… тебе хорошо, ты хоть погулял до сего часа…
"Мне хорошо," – без слов согласился ты.
XVI. РАШКА-КНЯГИНЯ или ПОШЛИ ДЕВКИ НА ГУЛЯНКУ
Сохрани меня от силков, поставленных на меня, от тенет
беззаконников; падут нечестивые в сети свои, а я перейду.
– Кур-рвы! – вдруг буркнул Федюньша, заворочавшись.
Сперва ты не поняла.
– Что?
– Вона… телепаются, мать их в падь!.. и Тимоха, к-козлина, с ними.
Впереди, на взгорке, от которого до Кус-Кренделя было рукой подать, и впрямь замаячили три фигуры. Две женщины – плотные коротконожки, словно их в одной форме плавили; рядом с женщинами – мужичонка-маломерок.
Глаза видели плохо, – спирало горло, и оттого часто накатывалась слеза, вынуждая моргать. Поэтому ты не сразу узнала людей.
– Кур-рвы! – еще раз с чувством успел сказать Федюньша, прежде чем вы подъехали поближе.
– Здорово, Сохач-снохач! – гаркнул старый твой знакомец, Тимоха-лосятник, любитель побаловаться сладеньким; пошутковал, значит. – Чем в городе-то потчевали?!
Крестный сын вдовы Сохачихи натянул вожжи.
Лошаденка аж присела.
– Я тебе сказывал, штоб на дороге не попадался?! – вопрос был задан Федюньшей с той долей приветливости, после которой намечается изрядная потасовка. – Ты, глухарь, не молчь, ты отвечай: сказывал аль нет?
53 
