«Но и не ради моего», — только и сказал Келли.
«Вашего более не существует, — ответил Кролл. — Вы больше не принадлежите себе. Кому принадлежать, чьим стать — вот каким может быть ваше последнее волеизъявление».
Но в ту самую ночь Келли благодаря помощи дочери надзирателя спустился из окна на связанных простынях и бежал — или упал. Или в эту ночь его задушили в камере по приказу императора: «обычная Практика в Империи», — напишут позднейшие исследователи. {463}
А может быть, они и впрямь закрутили его, подобно тому, как радушная домохозяйка заготавливает сок летних фруктов, перегоняет, запечатывает пробкой и ставит на полку, где он стоит в пыли и забвении, но силы его не иссякают. В ту самую ночь, а может, в другую Джон Ди проснулся в полночный час в одинокой постели и принялся искать кресало, бумагу и перо.
Приснилось, что ЭК мертв. {464} Я словно видел in chrystallo, что он умер и лежит в огромном запечатанном черном Гробу, каковой множество людей несет в горную Пещеру, вход же в нее заваливают Камнем. Более же не видел ничего.
Джон Ди писал, что постигший Монаду редко предстает очам смертных; и его самого в последние годы жизни мало кто видел. После смерти Джейн он передал свои манчестерские обязанности викариям и вернулся в Мортлейк; дочь Катерина заботилась о нем, но жил он почти в полном забвении. Джону Обри {465} , собиравшему во второй половине столетия рассказы о старом волшебнике, больше всего удалось вызнать у старой матушки Фолдо — дочери той женщины, что ухаживала за Ди во время его последнего недуга, — она поведала Обри, как доктор, поглядев в хрустальный шар, нашел корзину белья, которую они с Мадимией Ди потеряли, и как однажды вечером он то ли усмирил, то ли вызвал бурю. Старая королева забыла о нем задолго до своей смерти {466} , а новый король-шотландец боялся ведьм больше всего на свете. {467} У Джона Ди не было средств к существованию, кроме продажи книг из своей библиотеки. Он отдавал их по две — по три за несколько медных монет, иногда и куда дороже — тем, кто считал, что они стоят больше, у кого загорались глаза при виде заглавия или первых строк, как давным-давно, в молодости, у самого доктора Ди. «Стеганографию» Тритемия. {468} Двенадцатитомник Агриппы о магии. {469} Для Джона Ди они обратились в хлам, он их больше никогда не открывал.
Он продал «Libri de vita» [77] Марсилия и его же «Theologia platonica»,[78] а также книги Меркурия Трисмегиста, переведенные им на латынь. {470}
Он продал «Hierogliphica» Валериана {471} и другие труды об Эгипте, Ямвлиха {472} и Порфирия. {473}
Он продал и Черные Книги, «Picatrix», и «Clavis Salmonis» [79] {474} , и прочие, а также алхимические труды. Пришли актеры и купили Холиншеда {475} , Купера {476} и Стоу {477} , а также другие книги об истории и путешествиях. Он продал «Copernici revolutiones» [80] (Нюрнберг, 1543); пусть правда уходит вместе с ложью, не его то забота.
Продав лучшие книги, он стал продавать хорошую посуду, а когда дочь заплакала, сказал, что это пустяки, есть можно и на олове. От олова привкус, сказала она. Ну, тогда на дереве, ответил он, и, слава богу, у нас найдется, что положить на деревянные тарелки.
Он говорил: пустяки, все пустяки, — но пустоты большого дома вынести не мог; оставив его дочери, он захватил несколько книг и инструментов и переселился в небольшой коттедж, который купил когда-то, собираясь присоединить его к дому. Он почти ничего не ел, точно старый кот или пес, словно день за днем пожирая остатки своей жизни, пока не осталось совсем ничего.
Временами появлялся старьевщик Джон Кларксон {478} — это он более двадцати лет назад привел сюда Эдварда Келли, полагая, что от этого знакомства ему будет выгода; так и случилось: из некоторых книг, подаренных ему за услугу, он научился полезным заклинаниям, помогающим снискать прибыль, найти потерянные или украденные вещи; у него даже какое-то время жил ручной демон.
«Хорошие были деньки, доктор».
«Они прошли».
«Это точно. Мир теперь другой, но не лучше прежнего».
Он осмотрел вещи, предложенные Джоном Ди: Библию в толстом переплете, стеклянную посуду, которую некогда выдул сам доктор, и пузырек с Mercurius solis. Кларксон колебался между необходимостью купить их подешевле и уважением, которое он испытывал к прошлому и к великому доктору.
77
Книги о жизни (лат.).
78
Платоновская теология (лат.).
79
Ключ Соломона (лат.).
80
Коперник об обращениях [небесных сфер] (лат.).