Глаза. Они напоминали колодцы. Анна вспомнила увиденную в каком-то журнале фотографию затерянного высоко в горах озерца. Вода в нем была серо-стальная, неподвижная и очень холодная, и девушка представила, что в глубине вод, среди переплетающихся водорослей обитают странные, диковинные существа. Ни один купальщик не решился подойти к такому озеру или спустить лодку на его застывшую гладь. Ночью этот бездонный кратер всасывал звездный свет, а таинственные обитатели наблюдали за происходящим, оставаясь невидимыми. Может быть, этот человек нарочно выбрал переливчатый костюм, чтобы отвлечь людей от своего темного озера.
Анна посмотрела на его руки. Сатакэ не носил украшений, а кожа была чистая и гладкая, как будто он никогда не занимался физическим трудом. Форма рук отличалась изяществом, хотя не давала основания усомниться в таящейся в них силе. Она так и не смогла представить, чем он занимается, как зарабатывает на жизнь, а так как гость не соответствовал ни одной из известных ей категорий, девушка предположила, что имеет дело с якудза, о которых ходило так много слухов. Как интересно! И… страшно.
— Анна?
Сатакэ достал сигарету, но не закурил, а еще долго — ей показалось, целый час — рассматривал ее лицо. Гладь темных озер оставалась непотревоженной. Ничто в его глазах не указывало ни на одобрение, ни на разочарование. Однако голос Сатакэ звучал мягко, и Анна подумала, что была бы не прочь услышать его еще раз.
С некоторым опозданием заметив, что гость держит сигарету во рту, она вспомнила о своих обязанностях и схватила, но тут же выронила зажигалку. Ее неуклюжесть и смущение, похоже, помогли ему расслабиться.
— Не волнуйся.
— Извините.
— Тебе ведь лет двадцать, верно?
— Да, — кивнула Анна.
Двадцать ей исполнилось месяц назад.
— Сама выбирала наряд?
— Нет. — На ней было дешевое ярко-красное платье, позаимствованное у другой девушки из бара. — Это моей подруги.
— Я так и подумал. Оно тебе не идет.
«Ну так купи то, что идет!» — говорить такое она научилась позднее. А тогда Анна только улыбнулась, чтобы скрыть смущение. Она и подумать не могла, что Сатакэ развлекается, представляя ее бумажной куклой с набором бумажных же платьев.
— Никак не представлю, что стоит надевать, а что нет, — призналась девушка.
— Ты бы хорошо выглядела едва ли не во всем. — Анна привыкла иметь дело с неуклюжими, грубоватыми и зачастую не блещущими умом посетителями, которые говорили первое, что приходило в голову, но сейчас она чувствовала — он не такой. Некоторое время Сатакэ молчал, неспешно покуривая сигарету, потом спокойно спросил: — Ты наводила обо мне справки. Как по-твоему, чем я занимаюсь?
— Вы бизнесмен?
— Нет.
Он с усмешкой покачал головой.
— Тогда вы… якудза?
Сатакэ рассмеялся. В первый раз за все время. Она успела заметить, какие у него крепкие белые зубы.
— Не совсем. Но ты почти угадала. Я сутенер.
— Сутенер? А что такое «сутенер»?
Сатакэ вынул из нагрудного кармана дорогую ручку и написал что-то на салфетке. Прочитав, Анна нахмурилась.
— Я продаю женщин.
— Кому?
— Мужчинам, которые желают их купить.
Другими словами, его бизнес — проституция, подумала Анна. Ошеломленная откровенностью, она молчала.
— Тебе нравятся мужчины? — спросил он, наблюдая за тем, как девушка складывает салфетку.
— Мне нравятся приятные мужчины, — неуверенно ответила она.
— Например?
— Ну, мужчины вроде Тони Люна. Это киноактер из Гонконга.
— Если такой мужчина захочет тебя купить, ты согласишься быть проданной?
— Наверное, нет, — задумчиво ответила Анна. — Да и зачем такому, как Тони Л юн, покупать меня? Я ведь не настолько красива…
— Ошибаешься, — возразил Сатакэ. — Ты самая красивая женщина из всех, кого я видел.
— Лжец! — рассмеялась Анна.
Конечно, она ему не поверила, ведь даже в клубе были девушки красивее.
— Я никогда не лгу.
— Но…
— Тебе просто не хватает уверенности в себе. Если станешь работать на меня, я сделаю так, что ты оценишь собственную красоту.
— Я не хочу быть проституткой, — обиженно сказала Анна.
— Я пошутил. У меня есть клуб вроде этого.
Но если у него такой же клуб, то к чему тогда весь этот разговор? Анна помрачнела, подумав о том, сколько еще лет придется прожить в Японии.