Особенно,... 
43 
Может быть, ей нет дела до них обоих, размышляла она, наблюдая за тем, как Мэгги совсем не глядит на Аркрофтов и почти не разговаривает с ними, удостаивая их лишь короткими, ничего не значащими репликами.
Джеймс неоднократно пытался разговорить Мэгги, но безрезультатно. Он метал свирепые взгляды на Берти, тот в долгу не остался, и в целом завтрак прошел в довольно напряженной атмосфере, хотя обычно первая трапеза дня, неомраченная присутствием леди Элизабет, бывала вполне веселой и непринужденной.
После завтрака Мэгги попыталась укрыться в библиотеке, но была там обнаружена хозяином дома. По правде говоря, она немного испугалась, когда над ухом раздался голос Берти.
— Вы позволите присоединиться к вам?
Простой вопрос заставил девушку вздрогнуть.
Она боязливо посмотрела на графа Кентского, но, не обнаружив на его лице ни капли безумия, немного успокоилась. Что бы там ни говорил Джеймс, она чувствовала себя в безопасности в присутствии Берти...
— Конечно, — холодно проговорила девушка, хотя недружелюбная интонация с трудом давалась ей.
— Скажите мне, Изабель, — нерешительно начал он после продолжительной паузы, во время которой Мэгги демонстративно листала журнал, — я чем-то обидел вас?
— Н-нет.
Мэгги не ожидала подобного вопроса. Конечно, от нее не укрылось замешательство Берти сегодня утром, когда она так сдержанно вела себя за завтраком. Но разве после вчерашнего инцидента она по-прежнему волнует его?
— Тогда почему вы так внезапно изменились?
Мэгги подняла на него изумленные глаза. И он еще спрашивает?
— Да, простите, — на мгновение стушевался он под ее вопрошающим взглядом. Похоже, он неправильно истолковал его, приняв изумление за возмущение. — Возможно, вчера я перешел все границы... я был так ошарашен... и мог обидеть вас...
Мэгги не верила собственным ушам. Неотразимый Берти Аркрофт, покоряющий женские сердца с первого взгляда, извиняется перед ней за то, что вчера застал ее с младшим братом?
— Послушайте, Берти, — мягко, но решительно она прервала его бессвязную речь. — Вам не за что передо мной извиняться. Это целиком моя вина, что я стала невольной причиной ссоры между братьями. Джеймс...
Мэгги едва сдерживала себя, чтобы не признаться Берти во всем. Он так проникновенно смотрел на нее, что девушке захотелось немедленно рассказать ему и о мадам Ламож, и о невероятных обвинениях Джеймса. Но что-то внутри нее упорно твердило, что она сделает огромную глупость, если поступит таким образом. Скорее всего, Берти ужасно разозлится и вызовет полицию. А в худшем случае подтвердит подозрения Джеймса и оборвет ее никчемную жизнь в одном из многочисленных подвалов Аркрофт-Хауза.
— Джеймс застал меня врасплох. — Мэгги заставила себя продолжать, не замечая, что слово в слово повторила то, что сказала вчера Джеймсу насчет Берти.
— Негодяй, — процедил Берти угрожающе, и Мэгги встрепенулась.
— Не говорите так о нем, — ахнула девушка в испуге. — Мы все стали жертвой недоразумения. Я... я очень благодарна вам за ваши чувства, Берти, но, боюсь, не смогу ответить на них...
Мэгги испытывала все муки ада, заставляя себя произносить столь жестокие, а главное, лживые слова. Но как иначе заставить Берти держаться от нее подальше?
— Я прошу вас не сердиться на меня, — лепетала она, не сводя глаз с лица Берти, которое постепенно становилось белым, — и надеюсь, что мы сможем остаться друз...
— Это Джеймс? — Берти не дал ей договорить.
Мэгги поразили его воинственно сверкнувшие глаза.
— Нет, вы ошибаетесь! — вскрикнула она, прочитав в лице Берти угрозу. — Джеймс не имеет никакого отношения к тому, что я только что вам сказала...
Видя недоверие на лице Берти, девушка решила высказаться более определенно. С тоской в голосе, которую нельзя было спрятать никакими усилиями, она продолжала:
— В моей жизни есть человек, которому я всем обязана... и вы понимаете, Берти...
Мэгги замолчала, не в силах договорить до конца. Лицо Берти выражало такое отчаяние, что у нее мелькнула безумная мысль броситься ему на шею и стереть поцелуями это выражение. Неимоверным усилием воли ей удалось удержаться на месте.
Мадам Ламож могла бы гордиться моей выдержкой, твердила она себе. Я все делаю правильно.
— Хорошо, — наконец выдавил он из себя. — Я все понимаю. Простите меня, Изабель.
И он решительно поднялся и направился к выходу.
43 
