125 
У него затуманилось зрение, сжалось горло.
Он пропах креветками, потом и машинным маслом и пришел на пляж искупаться, расслабить ноющие после тяжелого дня мышцы. Но она улыбнулась ему и завела разговор. Сэм до сих пор помнил розовую витую раковину в ее руке.
Тогда он сторонился женщин, они просто лишали его дара речи. Но Белл одной улыбкой взяла в плен его сердце, и он тоже бормотал что-то, как неотесанный мужлан. Он так и не понял, как ему удалось, запинаясь, пригласить ее прогуляться на следующий вечер.
Годы спустя, когда он спросил ее, почему она согласилась, она только рассмеялась.
– Ты был так красив, Сэм! Так серьезен и суров, и очень мил. И ты был первым парнем – и последним мужчиной, – который заставил мое сердце на секунду остановиться.
И она не лгала! Тогда не лгала, подумал Сэм, прихлебывая кофе. Скопив, на его взгляд, достаточно денег, он пошел к отцу Белл и попросил ее руки. Гораздо официальнее, чем это сделал сегодня Джиф. И он не прокрадывался из спальни Аннабелл на заре. Хотя нельзя отрицать тайных встреч днем в лесу.
Даже сейчас, когда его кровь поостыла с годами, он помнил, что чувствовал, когда она кипела в жилах. В первые несколько лет после бегства Аннабелл его кровь еще вскипала время от времени. И он остужал ее в Саванне.
Сэм не стыдился платить за секс. Профессионалки не требовали разговоров, ухаживаний. Они просто выполняли свою работу. Правда, давно уже он не пользовался подобными услугами. Напуганный СПИДом и другими ужасами случайного секса, Сэм привык обходиться без него и даже испытывал облегчение.
Все, что ему теперь необходимо, – это остров. Он нашел здесь покой, с которым не желал мириться Джиф.
Сэм удобно откинулся на спинку деревянной скамьи, наслаждаясь кофе и тишиной. И с трудом подавил вспыхнувшее раздражение, когда дверь открылась и вошла Джо. Увидев отца, она нерешительно остановилась в дверях, на ее лице тоже мелькнуло раздражение, и это пристыдило Сэма.
Мы, как горошины в стручке, подумал он. Горошины, которым не нравится делиться своим стручком…
– Доброе утро.
Черт побери! Ей всего-то нужна чашка кофе перед тем, как отправиться работать. Не просто бродить и тосковать, а работать! Впервые за много недель она проснулась сегодня освеженная, сосредоточенная и решила не упускать это ставшее для нее редким состояние.
– Хорошее утро, – отозвался Сэм. – Хотя к вечеру ожидаются сильные ветры.
Больше говорить было не о чем. Между ними воцарилось неловкое молчание.
Журчание кофе, который Джо наливала из кофейника в чашку, прогремело, как водопад. Сэм заерзал, его брюки зашелестели по полированному дереву скамьи.
– Кейт сказала мне… Она мне все рассказала.
– Я так и думала.
– Теперь ты чувствуешь себя немного лучше?
– Я чувствую себя гораздо лучше.
– И полиция… Они сделают все, что в их силах.
– Надеюсь.
– Я думал об этом. Мне кажется, тебе стоит на некоторое время остаться здесь. Пока все не прояснится и не закончится, ты не должна возвращаться в Шарлотт и путешествовать, как раньше.
– Да, я планировала остаться поработать здесь. Во всяком случае, еще несколько недель.
– Джо Эллен, ты должна остаться здесь, пока все не закончится.
Удивленная его решительным тоном, она повернулась к нему, подняв брови. Ничего столь близкого к приказу она не слышала от отца с самого детства.
– Но я живу не здесь. Я живу в Шарлотте.
– Ты не живешь в Шарлотте, – медленно произнес Сэм, – пока вся эта история не закончится. Джо автоматически распрямилась.
– Ты хочешь, чтобы он торжествовал? Я не позволю какому-то психу распоряжаться моей жизнью! Когда я буду готова уехать, я уеду.
– Ты не покинешь «Приют», пока я не скажу, что ты можешь ехать!
На этот раз она удивилась по-настоящему.
– Прошу прошения?
– Ты прекрасно расслышала, Джо Эллен. У тебя всегда был отличный слух и с мозгами все в порядке. Ты останешься здесь, пока не выздоровеешь и пока существует опасность.
– Если я захочу уехать завтра…
– Ты не уедешь, – перебил ее Сэм. – Я так решил.
– Ты так решил?! – Ошеломленная, она подошла к столу и угрюмо посмотрела на отца. – Ты думаешь, что после всех этих лет можешь запросто решать что-то, имеющее отношение к моей жизни? Думаешь, что я спокойно соглашусь?
– Нет. Но я думаю, что тебе придется согласиться. Это все, что я собирался сказать.
125 
