120 
– Брайан, я уже была в полиции.
– Я знаю здешних полицейских… Кстати, любая безмозглая курица обратилась бы в полицию в Шарлотте, когда все это только началось.
Джо стряхнула пепел, снова затянулась.
– Не понимаю, чего ты хочешь: пристыдить меня или оскорбить?
– И то, и другое.
Джо раздраженно отшвырнула сигарету. Красный огонек прорезал темноту и исчез.
– Но ведь я приехала домой, не так ли?
– Единственный разумный шаг, да и то только наполовину. Ты приехала в таком виде, словно тебя пять миль волокли по колдобинам, и никому ничего не рассказала. Кроме Керби. Ты ведь сказала Керби, когда я притащил тебя к ней? – Его глаза вспыхнули. – Ну ничего, с ней я разберусь позже.
– Оставь ее в покое. Я сказала ей только о нервном срыве, больше ни о чем. И она не обязана пересказывать любовнику истории болезни своих пациентов.
– Нэтану ты, наверное, тоже рассказала?
– Только сегодня вечером. Я все рассказала ему сегодня вечером, потому что считала это справедливым. – Чувствуя себя совершенно обессиленной, она потерла лоб. Где-то во мраке монотонно заухала сова, и Джо вдруг захотелось найти это дерево, забраться на ветки и спрятаться в них. – Брайан, ты хочешь, чтобы я снова и снова переживала этот кошмар? Ты хочешь услышать подробности? Мельчайшие детали?
– Нет, – он вздохнул и сел рядом с ней. – Нет, я не хочу мучить тебя. Думаю, ты рассказала бы мне раньше, если бы все мы не были такими чокнутыми. Я тоже виноват, Джо. И напрасно пытался распалить себя, чтобы надрать тебе задницу, пока сидел здесь.
– Ну, вечером тебе не приходилось особенно стараться. Ты был так зол на меня, что выгнал из дома. Он расхохотался.
– Глупости! Как я мог выгнать тебя? Это и твой дом.
– Нет, Брайан, это твой дом. Он всегда был твоим больше, чем чьим-либо, – ласково сказала Джо. – Ты больше всех любишь его, больше всех заботишься о нем.
– Тебя это задевает?
– Нет. Ну, может, немного, но в основном приносит облегчение. Мне не надо беспокоиться, протекает ли крыша, потому что об этом беспокоишься ты.
Джо откинула голову, посмотрела на свежую белую краску веранды, на залитые лунным светом сады. Фонтан был выключен на ночь, и лишь ветер нежно позванивал в воздухе, принося резкий аромат мускусных роз.
– Я бы не хотела жить здесь всегда. Очень долго я думала, что вообще не хочу бывать на острове. Но я ошибалась. Оказалось, что мне все это совершенно необходимо. Остров значит для меня гораздо больше, чем я могла себе представить. Я хочу знать, что могу вернуться домой в любое время. Могу сидеть на веранде в такую вот теплую, ясную ночь и вдыхать аромат душистого горошка и жасмина, и маминых роз. Ни Лекси, ни я не могли бы остаться на острове навсегда, как ты. Но думаю, нам обеим необходимо знать, что «Приют» всегда стоит на холме и никто не запрет перед нами его двери.
– Никто никогда не запер бы.
– А мне часто снилось, что двери заперты и я не могу попасть внутрь. Никто не выходил, когда я звала, все окна оставались темными и пустыми. – Джо закрыла глаза, пытаясь вспомнить весь сон. Она хотела проверить, сможет ли выдержать это теперь. – Я заблудилась в лесу. Мне было страшно, Я была одна и не могла найти дорогу. Потом я увидела себя на другом берегу реки. Только это была не я… Это была мама!
– У тебя всегда были странные сны.
– Может быть, я всегда была сумасшедшей? – Она криво улыбнулась и снова уставилась в ночь. – Брайан, я похожа на нее. Иногда мне становится страшно, когда я вижу свое лицо в зеркале. Скорее всего именно это толкнуло меня в пропасть. Когда стали приходить те фотографии, на всех них была я. Но мне показалось, что на одной из них – мама. Только она была мертва. Она была обнаженная, с открытыми глазами, безжизненными, как у куклы… А я так похожа на нее!
– Джо…
– Но этой фотографии не существовало, – быстро сказала она. – Теперь я уверена, что вообразила ее. Брайан, я терпеть не могу свои изображения, потому что вижу на них маму!
– Джо, как бы ты внешне ни походила на нее, ты – не она. Ты сильная. Ты всегда заканчиваешь то, что начинаешь. Ты держишься.
– Но я тоже сбежала отсюда!
– Ты ушла, – поправил он. – Ты ушла, чтобы построить свою собственную жизнь. Ты не бросила жизнь, которую уже начала, ты не бросила людей, которые нуждались в тебе. Ты – не Аннабелл. – Он обнял ее за плечи и стал раскачивать качели. – И ты не безумнее любого из нас.
120 
