Особенно,... 
121 
Джо засмеялась.
– Что ж, это очень утешительное заявление.
Было поздно, когда разгневанная Сьюзен Питерс вышла из коттеджа и направилась к маленькой бухточке. Они с мужем совершенно отвратительно поругались – тем более отвратительно, что пришлось ругаться очень тихо, чтобы не потревожить друзей, которые уже неделю жили с ними.
Том – идиот, решила Сьюзен. Сейчас она даже не могла понять, почему вышла за него замуж, и еще меньше понимала, почему оставалась его женой целых три года… не говоря уж о тех двух, что они прожили вместе до свадьбы.
Каждый раз, когда она упоминала о покупке дома, Том становился совсем чужим и разражался тирадами о взносах, налогах и деньгах, деньгах, деньгах. Господи! Ради чего же они тогда надрываются на работе? Неужели им суждено всю жизнь снимать квартиру в Атланте?
Пусть все катится к черту, подумала она, вскидывая голову и отбрасывая за спину копну темных кудрей. Она хочет иметь свой дворик, маленький сад, кухню, в которой сможет готовить изысканные блюда, изученные на кулинарных курсах.
Но все, чего она до сих пор добилась от Тома, это «когда-нибудь». О, когда же наступит это «когда-нибудь»?
Кипя от возмущения и отвращения, Сьюзен опустилась на песок, сняла туфли, устремила взгляд на волны, тихо набегавшие на арендованную ими лодку. Дурацкую лодку, на которую у
Тома нашлись деньги, потому что, видите ли, ему хочется рыбачить каждое утро на этом дурацком острове!
А ведь у них уже достаточно денег для первого взноса. Она оперлась локтями о колени и угрюмо посмотрела на плывущую над головой луну. Как же ей хочется жить в том милом домике на Персиковой улице. Она уже все разузнала, изучила и кредиты, и ежемесячные взносы, и ставки процентов.
Конечно, первые пару лет им придется нелегко, но они справятся. Она была так уверена, что Том изменит свое мнение, услышав о том, как они вырвутся наконец из бесконечного круга ежемесячных платежей за квартиру! Но у нее ничего не вышло.
И последний удар – Мэри Элис и Джим собираются поселиться в том самом прелестном квартале. С каким упоением рассказывали они о магнолии на переднем дворе и маленьком патио[4] за кухней!
Сьюзен вздохнула и пожалела, что рассказала Тому о своих планах, не дождавшись возвращения в Атланту. Там было бы легче обработать его. Она прекрасно знала, как важен выбор времени в общении с ее мужем. Однако восторги Мэри Элис и Джима так расстроили ее, что она не смогла удержаться.
Ну ничего! Когда они вернутся в Атланту, она покажет Тому тот дом на Персиковой улице, даже если ей придется тащить его за уши.
Сьюзен услышала шаги за спиной, но не обернулась.
– Если ты хочешь помириться со мной, Том Питерс, то зря пришел сюда. Я не перестала злиться на тебя. Может быть, никогда не перестану! – Разъяренная тем, что он даже не пытается разубедить ее, она обхватила руками колени. – Можешь возвращаться и ковыряться в своей чековой книжке, раз тебя ничего не интересует, кроме нее. Мне больше нечего сказать тебе.
Поскольку молчание за спиной затянулось, Сьюзен стиснула зубы и все-таки повернула голову.
– Послушай, Том… О! – Она увидела незнакомое лицо, и ее щеки вспыхнули от смущения. – Извините. Я приняла вас за кого-то другого.
Он улыбнулся, обворожительно улыбнулся, веселые искорки зажглись в его глазах.
– Ничего. Я тоже собираюсь думать о вас как о ком-то другом. Сигнал тревоги сразу вспыхнул в ее мозгу, но она не успела закричать. Не успела даже почувствовать удара.
Конечно, и это не будет совершенством, решил он, изучая женщину, лежавшую без сознания у его ног. Импровизация. Он не планировал этот эксперимент. Просто ему не спалось. Полночи он думал о Джо, и сексуальное желание было сегодня особенно острым.
Он очень, очень сильно сердился на Джо! И это только усиливало его желание.
И вдруг – как подарок судьбы – эта прелестная брюнетка. Сидит на пляже у воды, в колеблющемся свете луны… совсем одна.
Мудрый человек не смотрит дареному коню в зубы, подумал он, с тихим смехом поднимая ее на руки. Придется отойти немного подальше. На тот случай, если старина Том – кем бы он ни был – решит прогуляться к бухте.
Она оказалась легкой, да он и не возражал против физической нагрузки. Фальшиво насвистывая, он поднялся в узкий проход между дюнами. Ему понадобится лунный свет, поэтому он решил остановиться на краю топкой низины. Здесь очень живописно, подумал он, опуская ее на землю.
121 
