148 
– Ты причинил мне боль, ты унизил меня, ты…
– Я люблю тебя.
Она резко отшатнулась, словно желая избежать удара.
– Ты ожидаешь, что у меня подкосятся ноги? Ты думаешь, что достаточно сказать это и я брошусь в твои объятия?
– Нет. И я бы, наверное, не любила тебя, если бы не знал, что ты будешь реагировать на все это именно так. – Он подошел к ней и, не удержавшись, коснулся ее – всего лишь легко дотронулся кончиками пальцев до плеч. – Но я действительно люблю тебя, Джо Эллен. Может быть, всегда любил. Может быть, та семилетняя девочка спасла меня, загородив от всего остального… Я не знаю. Но мне необходимо, чтобы ты верила мне, иначе в том, что я сейчас скажу, не будет смысла.
Она смотрела в его глаза, и теперь ее колени дрожали.
– Ты действительно говоришь серьезно?
– Достаточно серьезно, чтобы отдать мое прошлое, настоящее и будущее в твои руки. – Он на мгновение взял ее ладони в свои, но тут же отпустил. – Я ездил в Нью-Йорк. К другу семьи, нейрохирургу. Я хотел, чтобы он сделал мне кое-какие анализы и обследования.
– Обследования? Какие… О господи! – Джо показалось, что ее кулаком ударили в самое сердце. – Ты болен? Почему нейрохирург? Что у тебя? Опухоль?! – Кровь в ее венах превращалась в лед. – Но тебя можно вылечить! Ты можешь…
– Джо, я не болен. Нет ни опухоли, ничего подобного. Но я должен был в этом убедиться.
Она снова обхватила себя руками за плечи.
– Я не понимаю. Почему ты ездил в Нью-Йорк исследовать мозг, если с тобой все в порядке?
– Я сказал, что должен был удостовериться. Я думал, что, возможно, страдаю провалами памяти или расхаживаю во сне. И что, возможно, я убил Сьюзен Питерс.
Не сводя глаз с Нэтана, Джо осторожно опустилась на подлокотник кресла, вцепившись рукой в спинку.
– Почему тебе вообще пришла в голову такая безумная мысль?
– Потому что ее задушили здесь, на острове. Потому что ее тело спрятали. Потому что ее муж, ее семья, ее друзья до конца дней могли не узнать, что с ней случилось.
– Прекрати! – Джо не могла дышать и с трудом сдерживала желание зажать уши. Ее сердце забилось слишком быстро, голова закружилась, кожа стала влажной. Она узнала эти признаки: паника, сжавшаяся, как пружина, коварно ждала малейшего предлога, чтобы вцепиться в нее. – Я не желаю ничего больше слышать об этом!
– Я и сам не хотел бы больше ничего тебе говорить. Но ни у тебя, ни у меня нет выбора. – Он взял себя в руки, понимая, что должен смотреть в глаза не только своему страху – он должен смотреть в глаза Джо. – Мой отец убил твою мать.
– Это безумие, Нэтан. – Она хотела подняться, убежать, но не могла пошевелиться. – И это жестоко…
– И то, и другое. И еще это правда. Двадцать лет назад мой отец лишил жизни твою мать.
– Нет! Твой отец – мистер Дейвид – был добрым, он был моим другом! Ты сошел с ума, Нэтан. Моя мать сбежала! – Ее голос задрожал и сорвался на крик. – Она просто сбежала.
– Она не покидала острова. Он… он положил ее тело в болото. Похоронил ее в соляном болоте.
– Зачем ты говоришь это? Почему ты это делаешь?
– Потому что это правда, а я и так слишком долго тянул. – Нэтан заставил себя сказать остальное и покончить с этим, пока она сидела с закрытыми глазами, яростно тряся головой. – Он планировал это с той самой минуты, как увидел ее в то лето.
– Нет! Нет, остановись!
– Я не могу остановить то, что уже случилось. Он сохранил дневник и… улики в банковском сейфе. Я нашел их после смерти его и матери.
– Ты нашел?.. – Слезы текли из-под ее ресниц. Она крепко обхватила себя руками и закачалась. – И ты приехал сюда?!
– Я приехал, чтобы посмотреть в лицо реальности, попытаться вспомнить, каким было то лето. Каким был он… тогда. И попытаться решить, оставить все это похороненным или рассказать твоей семье о том, что сделал мой отец.
Знакомая паника охватила ее, загрохотала в голове, вспенила кровь.
– Ты знал! Ты все это знал и вернулся сюда! Ты затащил меня в постель, зная это… – Джо вскочила, и все вокруг нее завертелось. – Ты был во мне! – Ярость пронзила ее, и она изо всех сил ударила его по лицу. – Я впустила тебя в себя! – Она ударила его снова. – Ты понимаешь, что я теперь чувствую?
Нэтан не защищался, не уклонялся от ударов. Он знал, что она будет смотреть на него именно так: с ненавистью, отвращением и страхом. И теперь ему оставалось лишь принимать все это.
– Мне не хватило мужества отказаться. А мой отец… он был моим отцом.
148 
