— Странно, что это тебя сейчас так волнует, — удивленно отозвался Сержио.
— Это все, что я имею, — пояснила Кэти.
— Но почему с твоими вещами что-то должно случиться? — усмехнулся итальянец.
— После ареста у меня не было возможности позаботиться о сохранности моих вещей. Когда же я вышла на свободу, у меня ничего не осталось. Пропало все. Не хочу, чтобы это повторилось.
— Но как такое могло случиться, Кэти?
— Гарет в нашу последнюю встречу пообещал, что позаботится о моих вещах. Но его мать... — девушка вдруг умолкла.
— Что его мать?
— Она не поленилась навестить меня в тюрьме и сообщила, что ее сын разрывает всяческие отношения со мной. Я несколько раз писала Гарету, но все без ответа, а сам он ни разу не появился, хотя и знал, где я. Из чего я сделала вывод, что его мать выразила их общее ко мне отношение.
— Понятно, — угрюмо проговорил Сержио. — Со своей стороны обещаю, что, выписавшись из клиники, ты найдешь все свои вещи в целости и сохранности. И убедишься, что моим словам можно доверять целиком и полностью, дорогая, — торжественно заключил он.
— Многообещающее заявление, — шутливо заметила Кэти.
— А как бы ты отнеслась тогда к моему предложению руки и сердца? — попутно поинтересовался Сержио.
— Зависит от обстоятельств, — неопределенно ответила девушка.
— Ну а в нынешних обстоятельствах? — настаивал он.
— Ты действительно просишь меня выйти за тебя замуж или просто болтаешь?
— Да, кисонька, я прошу тебя выйти за меня, — твердо произнес Сержио.
— Что вдруг? — искренне удивилась Кэти.
— Вдруг? — еще больше удивился он. — У нас вот-вот родится ребенок, милая! Такое вдруг не происходит. Фактически мы уже семья.
— Ребенок не должен быть единственным аргументом для брака.
— Ну, не знаю. В моей семье всегда так было, — шутливо заметил Сержио. — А потом, я сторонник рациональных решений. Для меня чувство, каким бы сильным оно ни было, не аргумент, потому что чувства могут угаснуть. А ребенок — аргумент основательный. Такова моя позиция, милая.
— Ну, хорошо... Ты меня убедил, — устало ответила Кэти.
— Значит ли это, что ты согласна выйти за меня замуж? — уточнил Сержио.
— Согласна...
— Поставлю еще одну галочку в списке экстренных дел... Давай совершим сие до рождения дочери.
— Хочешь, чтобы во время церемонии у меня снова начались схватки? Нет-нет, Сержио. И после успеем.
— Ладно, — смиренно принял ее ответ мужчина. — Свадьба откладывается.
— У тебя есть мое согласие.
— И я не дам тебе о нем забыть, — предупредил он.
— Ты не станешь возражать, если я назову нашу дочку Эллой, в честь моей приемной матери? — спросила Кэти, проведя рукой по круглому животу.
— Элла Баттиста. Второе имя — в честь моей мамы.
— Элла Баттиста Торренте... — задумчиво проговорила Кэти.
— По-моему, отлично звучит.
— Согласна, — вновь произнесла девушка.
В тот вечер Сержио Торренте покинул ее палату воодушевленный и удовлетворенный всеми согласиями, которыми заручился.
На следующее утро Кэти позвонила Нола Росс и справилась о ее самочувствии. Затем в палату один за другим доставили несколько букетов цветов от Нолы, Бриджит и Ренцо, а самый роскошный — от будущего папы малышки Эллы Баттисты, которая терпеливо ждала своего часа.
Ближе к полудню ей позвонила Бриджит Кёрк и обеспокоенно спросила:
— Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что Сержио стало известно обо всем?
— Более того, я благодарна вам за все, что вы для меня сделали... И мои поздравления, — хитро добавила Кэти.
— С чем это? — удивилась женщина.
— Мне известно, что вы встречаетесь с мистером Каталлоне. И мое мнение, что лучше вас ему пары не сыскать.
— Спасибо, милая, — растроганно проговорила Бриджит. — Сёржио с ног сбился в поисках тебя, пока Ренцо не заверил его, с моего позволения, что в свое время он все узнает.
— Он искал своего ребенка, а не меня. Но что делать — пока малышка не родится, мы с ней неотделимы, — скептически отметила Кэти.
— Думаю, Сержио вы теперь одинаково дороги.
— Хотелось бы верить, — грустно проговорила девушка.
— А ты верь, несмотря ни на что, — напутствовала ее старшая подруга.
— С кем это ты разговаривала? — озорно поинтересовался Сержио, ворвавшись в палату в тот самый момент, когда Кэти отключала свой телефон с озабоченной миной. — Мою девочку кто-то расстроил?