42 
Сердце Джея сдавило от сострадания и жалости. Как несправедливо все в жизни устроено! Младенцы растут без родителей, чудесные женщины, будто специально созданные для семейного уюта и материнства, всю жизнь зализывают полученные в детстве раны…
– Сколько тогда тебе было лет? – осторожно поинтересовался Джей.
– Десять.
– Ты только-только начинала разбираться в жизни, в родительских делах… – пробормотал Джей, рассеянно глядя в стол.
– Да. За мной тогда как раз приударил один мальчик. Я заявила ему, что в жизни не пойду с ним гулять, как только узнала, что у папаши на стороне любовь.
– Об этом тебе рассказала мама?
– Если бы! Мой папочка не постыдился заговорить с мамой в моем присутствии. Точнее, я, конечно, была в другой комнате, но слышала все прекрасно.
– Бедненькая моя! – Страстно желая утешить ее, он протянул к ней руки, но Айлана покачала головой, выпятив губы. Джей вдруг ясно увидел в ней ту маленькую несчастную девочку и оттого, что был не в силах повернуть время вспять и оградить от выпавших на ее долю совсем не детских бед, почувствовал себя беспомощным и жалким. – Поверь, жизнь очень многообразна, – опустив руки, осторожно заговорил он. – Сегодня испытывает нас неверностью и предательством, а завтра вдруг награждает настоящей крепкой дружбой… или же любовью…
Айлана, на время притихшая, опять ощетинилась.
– Не надо! Даже не пытайся пудрить мне мозги сказочками про любовь! И потом… – Она замолчала, глубоко вздохнула, успокоилась и добавила прежним, ровным голосом: – И потом все это совершенно ни к чему. Я еще раз повторяю: мне не нужен ни муж, ни постоянный любовник. Лучше забудь обо мне.
– Но, Айлана…
– Я говорю, нет! – отчеканила Айлана, пронзая Джея твердым взглядом.
– Но так нельзя, Айлана. Остынь, прости отцу его глупость, забудь обиды. И присмотрись к какой-нибудь счастливой паре, например к Массимо и Джанет. Помнишь, ты сама мне доказывала, что у них получится стать нормальной семьей, сохранить чувства…
– Это я так… Может, просто чтобы поспорить или… Не знаю, – торопливо произнесла Айлана.
– Попробуй вырваться из заколдованного круга, сделай первый шаг, – негромко, но с чувством сказал Джей. – Я помогу тебе и никогда не подведу, клянусь…
– Джей! – Впервые за эти несколько дней Айлана посмотрела на него жалобно, заклиная оставить ее в покое. – Очень тебя прошу: выброси эту нелепую затею из головы. У тебя все равно ничего не выйдет, только потратишь впустую время. Возвращайся домой, встреться с Шарлоттой. Может, сумеешь ее простить и все начать заново?
– Нет, – решительно ответил Джей.
– Ну-ну, не торопись, – мягче и ласковее проговорила Айлана. – Приедешь домой, отдохнешь, побеседуешь с Шарлоттой. Тогда и примешь окончательное решение. А обо мне забудь. По крайней мере, больше не звони мне, не пытайся со мной связаться. Так для тебя же будет лучше.
– А для тебя? – спросил Джей.
– Для меня это единственно возможный вариант. – Айлана подозвала официанта, заплатила за кофе, поднялась, надела кофту, взяла сумку с шоколадом и наконец-то улыбнулась открытой, может несколько грустной улыбкой. – Еще раз спасибо за подарок. И за все остальное. Удачи.
Она уже сделала шаг в сторону выхода, когда Джей приостановил ее, взяв за руку.
– Ответь на последний вопрос: ты почувствовала ко мне хоть каплю…
– Нет, – быстро, не глядя ему в глаза, произнесла Айлана, высвободила руку и зашагала прочь.
Врать у нее всегда получалось весьма неубедительно. Точнее, не получалось вовсе.
8
Первый сюрприз поджидал Джея у консьержа. Маленький подарочный пакетик.
– Это вам от Шарлотты, – сообщил консьерж с загадочной улыбкой. – Принесли сегодня утром.
– Спасибо, Филип.
В пакетике лежала фотография в дорогой рамке. С изображением Джея и Шарлотты, они в тот день только прилетели на Корфу. Два влюбленных голубка. Джей взглянул на снимок с тоской и позавидовал себе прежнему: в то время, несколько месяцев назад, жизнь представлялась ему сказкой. На обороте было выведено ровным почерком Шарлотты: «Ничего не говори. Просто вспомни».
Джей еще раз взглянул на фотографию, вернул ее в пакетик и убрал на полку в кабинете. Голова у него гудела после бессонной ночи, не было желания ни есть, ни спать, ни смотреть телевизор, ни тем более куда-то идти.
Теперь-то, пожалуй, стоит попросить отпуск, подумал он, потирая виски. На работе проку с меня все равно не будет. Может, куда-нибудь съездить? Или… Нет. Что-то нет желания. Просто посижу дома, немного приду в себя.
42 
