32 
— До свидания, дорогая, — сказал он и, обняв, поцеловал ее.
Девушка не шелохнулась. Поцелуй Гидеона был рассчитан на миссис Моррис, которая, должно быть, находилась где-то неподалеку. Эйлин подумала так несмотря на то, что не могла не признать: его поцелуи стали более долгими, чем раньше.
— Пока, — ответила она и, обрадованная тем, что Гидеон ничего не подозревал о той чепухе, которая была у нее в голове, увидела, как он решительно направился к двери.
Повернувшись, Эйлин не отметила никаких признаков присутствия экономки, но не сомневалась, что зоркий Гидеон засек ту на пути из кухни в столовую.
Эйлин проглотила завтрак и, немного опаздывая, побежала наверх, чтобы взять жакет и папку из своей спальни. Тут она чудом вспомнила, что надо распахнуть дверь. Гидеон не забыл сделать вмятину на второй подушке.
Две недели спустя открывать дверь между их комнатами стало привычкой. Как и обязательное посещение детской по утрам. Беверли Кларк оказалась превосходной няней. Эйлин поняла, что лучшей не смогла бы найти и сама. Беверли была коренастой степенной девушкой лет двадцати четырех, добросовестно выполнявшей работу. Она прекрасно поладила с Марджори Дейл. Они вдвоем великолепно со всем справлялись, но с удовольствием предоставляли возможность Эйлин понянчить племянницу.
Так что здесь все складывалось самым счастливым образом. Но время шло, а Джастина и Кит не возвращались, что ее очень беспокоило. Гидеон снова съездил к Киту на квартиру и оставил там записку с просьбой немедленно связаться с ним. Однако пока так ничего и не было слышно.
Эйлин по-прежнему каждый вечер сначала заезжала в свою квартиру, чтобы просмотреть почту, но писем от сестры не было. Она упорно старалась не терять надежды, думая, что если Джастина находилась во власти одного из своих капризов, то могла пропасть и на три, и на четыре месяца, как раньше исчезала на месяц или около того.
Проверив, как обычно, и опять безрезультатно, почту во вторник вечером, Эйлин в мрачном настроении направлялась в «Оуквейл». Гидеон упомянул за завтраком, что вечером у него деловая встреча, а поэтому вернется домой поздно.
Оставив папку на лестнице, Эйлин поднялась в детскую.
— Как вела себя наша радость сегодня? — спросила она у Беверли, передавшей ей улыбающуюся крошку.
— Случается всякое, конечно, но в основном она — маленькое сокровище, — ответила Беверли, сердце которой явно было завоевано ее подопечной.
Так же, как и сердце миссис Моррис, заключила Эйлин, когда, спустившись позже, чтобы в одиночестве поужинать, поняла, что единственной темой разговора у экономки в последнее время была малышка.
Почти все вечера Эйлин проводила в детской. Она играла с малышкой, либо помогала что-то сделать, если это требовалось. Когда Виолетта засыпала, Эйлин спускалась в гостиную. Иногда после ужина, если Гидеон был свободен, они мирно болтали.
Однако в этот вечер его не было, и после ужина Эйлин охватило такое беспокойное чувство, что она вернулась наверх. Заглянула в детскую, но Виолетта спала, и ей пришлось пойти в свою комнату.
В ее папке находилось несколько запутанных счетов, с которыми она обычно с удовольствием разбиралась, но сейчас не могла заставить себя заняться и ими. Тем не менее, Эйлин вынула документы и положила их на небольшой старинный письменный стол, который появился две недели назад в ее комнате. Это было, конечно, дело рук Гидеона.
Ее мысли вертелись вокруг человека, за которого она вышла замуж... и с которым рано или поздно разведется. С ним так хорошо! Неужели она скучает без него, чувствуя себя не в своей тарелке? Ерунда! Чтобы чувствовать такое, она слишком редко видит его, в основном за завтраком, да и то не всегда. Эйлин встала и прикрыла дверь в его комнату, вспомнив, что дважды на прошлой неделе у Гидеона были ранние деловые встречи, и он уходил до того, как она спускалась вниз. Правда, они почти всегда виделись за ужином. Хотя Гидеон, как и она, приносил работу домой и чаще всего сразу уходил в свой кабинет.
Сегодня письменный стол пугал Эйлин. Это нелепо, но что-то беспокоило ее. Чтобы немного расслабиться, она приняла ванну, надела легкомысленную ночную рубашку, которую ей подарила Джастина к Рождеству, а сверху набросила шелковый халатик.
Минут через пятнадцать Эйлин уже сидела за письменным столом, погрузившись в работу. Она была целиком поглощена цифрами, потеряв представление о времени, как вдруг почувствовала, что дверь из смежной комнаты открылась.
32 
