Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
42 
— Не все.
Затем поцеловал. Его губы скользнули по ее рту, пропутешествовали до висков, по лбу и вниз.
— Как головная боль?
— Прошла. Почти.
— Нет. Не открывай глаз.
Найт нежно, словно лепесток, коснулся ее век, медленно прочертил линии по щеке.
— Поцелуешь меня, м-м?
Как можно отказать, когда его рот так манит? С легким капитулирующим вздохом Меган уступила сердечному порыву. Только на сегодняшний вечер, пообещала она себе. Только на мгновение.
Эта медленная тающая перемена едва не уничтожила Найта. Мег размякла в его объятьях, дрожащие теплые губы приглашающе приоткрылись. Потребовалась вся сила воли, чтобы не рвануть ее к себе и не уволочь куда подальше. Она не стала бы сопротивляться. Вероятно, подозревал Найт, магии этих утесов хватило бы для того, чтобы околдовать их обоих, соблазнить ее сдаться… и это напомнило ему, что он должен о ней заботиться.
— Я хочу тебя, Меган.
Найт прикусил ее подбородок, поласкал шею.
— Хочу так, что скручивает в узел.
— Знаю. И тоже…
Мег уткнулась в надежное плечо.
— Я не играю в такие игры, Натаниэль.
— Знаю.
Найт пригладил пушистые волосы.
— Было бы легче, если бы играла, потому что я давно постиг все правила.
Обхватил ладонями прелестное лицо и поднял к себе.
— И как нарушать их.
Вздохнул и снова легко поцеловал:
— Но твои глаза делают все чертовски трудным для меня.
Потом отстранился:
— Лучше бы я взял тебя.
— Натаниэль…
Мег уперлась руками ему в грудь.
— Ты первый мужчина, который сотворил со мной… то, чего я жаждала после рождения Кевина.
Что-то сверкнуло во взгляде Натаниэля, что-то дикое и опасное, прежде чем он справился с собой.
— Думаешь, мне стало легче после таких слов?
Найт бы расхохотался, если бы не осознавал, что находится в шаге от взрыва.
— Меган, ты меня убиваешь.
Но обнял за плечи и повел вниз по дорожке среди камней.
— Даже не знаю, что делать, — выдохнула Мег. — Никогда подобного не испытывала.
— Продолжай в таком же духе, — предложил Найт, — и я перекину тебя через плечо и как наложницу утащу в постель. Свою.
Представленная картина мгновенно вызвала острые ощущения и столь же острую вину.
— Просто стараюсь быть честной.
— Попробуй соврать, — скривился Натаниэль. — Облегчи мне жизнь.
— Лгунья из меня никакая.
Мег склонила голову и взглянула на спутника. Разве не забавно, размышляла она, что на этот раз в замешательстве именно он?
— Как-то нелогично, что тебя беспокоят мои чувства, Найт.
— Гораздо больше меня напрягают свои собственные, — глубоко вдохнул Натаниэль. — А уж ни о какой логике и речи нет.
«Как и о том, — посетовал он, — чтобы заснуть сегодня ночью».
— У желаний нет выходных.
— Что?
— Ничего. Роберт Бертон.[9]
Они шли на огни Башен. Крик достиг ушей, прежде чем успели пересечь лужайку.
— Коко, — предположила Мег.
— Голландец.
Крепко схватив Меган за руку, Натаниэль ускорил темп.
— Ведете себя оскорбительно и недостойно, — пилила Голландца Коко, вздернув подбородок и уперев руки в бока.
Нилс сложил огромные ручищи поперек бочкообразной груди.
— Я видел то, что видел, потому и сказал то, что сказал.
— Я не прилипала к Трентону как… как…
— Банный лист, — охотно подсказал Голландец. — Или моллюск к корпусу яхты.
— Мы всего лишь — так иногда случается — танцевали.
— Ха! Вы это так называете? А мы совсем по-другому. Там, откуда я прибыл, это называется…
— Голландец!
Натаниэль не дал вырваться наверняка грубому словцу.
— Вы… — одернула платье уязвленная Коко, — устроили сцену.
— Нет, это вы устроили сцену с тем прилизанным богатым придурком. Щеголяли собой.
— Щ-щ-щеголяла.
Рассвирепев, Коко выпрямилась во весь свой величественный рост.
— Никогда в жизни не щеголяла. Вы, сэр, просто нелепы.
— Я покажу вам, леди, что такое нелепый.
— Прекратите.
Приготовившись к разящим ударам, Натаниэль встал между спорщиками.
— Голландец, какого черта ты вытворяешь? Напился, что ли?
— Глоток-другой рома никогда не размягчит мне мозги.
Нилс зыркнул на Коко поверх плеча Натаниэля.
— Это она спятила. Уйди с дороги, парень, надо сказать ей пару ласковых.
42 
