ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  47  

С соседнего участка донеслись глухие ругательства.

— Коля, — полушепотом продолжал Игорь, — установил у себя немецкое устройство. Приглашал меня монтировать, я как раз тут был. Он же в электрике не петрит ни хрена, ему удается только копание и кладка кирпича. В общем, принцип там грандиозный: когда все сделаешь, надо передернуть два рычага — слева и справа. Вот так, как лыжные палки. Тогда через продукт проходит сильнейший электрический разряд, и фекалия практически уничтожается. То есть она обращается в ничто. Я назвал бы это…

— Электрический стул! — триумфально перебила его Катька.

— Точно. Я же говорю, мы с тобой синхронно мыслим… Но парадокс заключается в том, что на сырой почве прибор периодически замыкается, и току ему требуется больше, чем может выдержать местная система. Так что когда Коля идет срать, из его трубы вылетают искры, и весь поселок знает, что желудок у него… о, Господи, не могу… сработал!

Катька согнулась от смеха.

— Ну и свет вырубается по всей линии. Его тут и так уже умоляют, чтобы он хоть во время сериалов не гадил… А он как раз во время рекламной паузы норовит облегчиться — и весь поселок лишается счастья, никто теперь до завтра не узнает, выйдет донья Селестина из комы или так в ней и зачнет близнецов! Погоди, он сейчас к нам сунется.

— Игорь! — робко донеслось с соседнего участка. — Я вижу, вы тут… в сарае…

— Мы тут, дядь-Коль! — радостно отозвался эвакуатор.

— Ты не посмотришь? Так уже зае… это… не могу чинить каждый раз! Погляди, может, там пробки или что…

— Я же говорил вам, дядь-Коль. Напряжение большое.

— А отрегулировать нельзя?

— Нельзя отрегулировать. Эта вещь так рассчитана, если меньше — не сработает.

— Екарный бабай, — печально сказал дядь Коль. — Это ж мне опять со светом ковыряться.

— Да с утра сделаете. Нам света много не надо. Лампа есть керосиновая.

— Давай, давай при керосиновой лампе! — прошептала Катька. — Ужасно люблю!

— Ну а я как буду? — жалобно спросил куркуль. — Мне телевизор посмотреть, у меня отопление опять же…

— Ладно, я сейчас зайду.

— Я с тобой, — проскулила Катька. — Я боюсь.

— Хорошо. Дядь Коль! Я с девушкой к вам иду!

— Конечно, конечно! Я чайку поставлю! — засуетился сосед.

— Да мы только что пили.

У соседа все было не в пример богаче, прочней и надежней. Чувствовался, так сказать, предприниматель средней руки. Катька не чувствовала к этой породе людей ни малейшей зависти, напротив — в них была некая надежность, трогательная готовность помочь ради лишней демонстрации своего могущества, но какая нам разница, из каких соображений нам помогают? Прочие-то просто готовы глотку перегрызть за то, что мы не такие; надо уметь ценить даже и снисходительность. Сосед охотно показывал свои нехитрые достижения: тут парник, тут лестница на второй этаж, тут вот, прошу любить и жаловать, роковое приспособление, из-за которого все… Он с фонариком провел Катьку по всему первому этажу, порезал колбасы, сыру, налил по стаканчику за знакомство, — Игорь как раз закончил возиться с проводкой, или с чем электрическим он там возился; зажегся свет, и сосед расцвел.

— Слушай, я бы там еще полчаса как минимум трахался бы с этой…

— Ладно, ладно. Кать, пошли.

— Да посиди ты, что ты, как я не знаю… Николай Игорич всегда заходил, когда попросить чего…

— Ну, то Николай Васильич. Спасибо, дядь Коль. Вы бы заземление поставили. Чес-слово, гораздо лучше будет. — Катька давно замечала, что с каждым новым человеком Игорь сильно меняет и лексику, и интонацию: сейчас он был простоват, хоть и без заискиванья.

— Да посидите, ладно! Я тут по неделям людей не вижу. Расскажите хоть, что и как.

— Да никак, дядь Коль. Бардак и есть бардак. Сматываться надо, если по-хорошему.

— А куда сматываться?

— Да куда хотите.

— Нет, я тут пересижу. В Тарасовке-то ничего не будет. Тут чрезвычайное положение без толку вводить. Над кем командовать? Над мышами?

— Как знаете.

— А вы как, поедете? Я бы был молодой — точно бы поехал.

— Да вы не старый, дядь Коль.

— Как не старый, пятьдесят шесть будет.

— Мы пока не решили. Может, и поедем.

— Далеко?

— Да как выйдет. Это ж не я решаю тоже.

— А… Ну понятно, понятно. Я с утра в Чехов затовариваться поеду, тебе не надо ничего?

— Да мы в Москву завтра.

  47