94 
Сам он тем временем был поглощен работой – постоянно выезжал в Бристоль, наблюдал за строительством фабрики, нанимал служащих, разрабатывал схемы сбыта продукции по всей стране. Дейзи казалось, что Мэтью очень изменился с тех пор, как раскрылись тайны его прошлого. Он стал свободнее, увереннее.
Видя неуемную энергию Свифта, его постоянно открывающиеся новые достоинства, Саймон Хант решительно заявил, что когда Мэтью надоест работать на Боумена, его с удовольствием примут в «Консолидейтед». Узнав об этом, Томас Боумен предложил Мэтью больший процент от будущей прибыли мыловаренной фабрики.
– Если мне удастся избежать тюрьмы, – мрачно сказал Мэтью Дейзи, – к тридцати годам я стану миллионером.
Дейзи удивило и растрогало, что все члены ее семьи, даже ее мать, поднялись на защиту Мэтью. Томас Боумен, всегда суровый с людьми, мгновенно простил Мэтью невольный обман и больше прежнего считал его своим приемным сыном.
– Знаешь, мне кажется, что даже если бы Мэтью оказался хладнокровным убийцей, – сказала Дейзи старшая сестра, – папа заявил бы, «что у мальчика были для этого веские причины».
Сообразив, что у занятого человека время всегда бежит быстрее, Дейзи принялась подыскивать дом в Бристоле. В сопровождении матери и сестры, которые гораздо больше ее любили пройтись по магазинам, Дейзи выбирала мебель, шторы, прочие мелочи. И конечно, позаботилась о том, чтобы в большинстве комнат были столы и книжные полки.
Как только у Мэтью появлялось свободное время, он спешил к Дейзи. Теперь между ними не было ни скованности, ни тайн, ни страхов. Они долго гуляли тихими летними вечерами, находя в компании друг друга бесконечное удовольствие. А по ночам Мэтью в темноте пробирался к Дейзи, даря ей наслаждение и наполняя ее сердце радостью.
– Я так старался держаться подальше от тебя, однажды ночью прошептал он, обнимая ее на залитой лунным светом постели.
– Почему? – тоже шепотом спросила Дейзи, прижимаясь к его мускулистой груди.
Мэтью играл каскадом ее темных волос.
– Потому что мне не следовало бы приходить к тебе, пока мы не поженимся. Есть риск...
Дейзи закрыла ему рот поцелуем, его дыхание участилось, и все мышцы напряглись. Подняв голову, она с улыбкой посмотрела в его сияющие глаза.
– Все или ничего, – проговорила она. – Вот как я хочу тебя.
Наконец от адвокатов пришли известия, что коллегия бостонских судей рассмотрела материалы суда, отклонила обвинение и закрыла дело. Судьи также постановили, что их решение окончательное и пересмотру не подлежит, тем самым лишив Уэринга надежды на возобновление дела.
Мэтью встретил эти новости с поразительным спокойствием. Принимая поздравления, он горячо поблагодарил Боумена и Уэстклифа за помощь и поддержку. Только наедине с Дейзи выдержка оставила его. Радость была слишком велика, чтобы вынести ее с безразличием стоика. Дейзи успокоила его как могла, так откровенно и интимно, что это навсегда останется только между ними.
Наконец настал день их свадьбы.
Церемония в церкви Стоун-Кросс-Парка была немилосердно длинной. Викария вдохновляла толпа именитых и богатых гостей, приехавших из Лондона и Нью-Йорка. Служба состояла из бесконечной проповеди, небывалого числа песнопений и гимнов, чтения трех длинных отрывков из Священного писания.
Дейзи в пышном бледно-палевом атласном платье терпеливо ждала окончания службы, хотя ноги в расшитых бисером туфельках на каблуках ныли от усталости. Она мало что видела, поскольку лицо ее закрывала вуаль из роскошных валансьенских кружев, украшенная жемчужинами. Свадьба стала испытанием на выносливость. Дейзи изо всех сил старалась сохранять торжественный вид, но украдкой поглядывала на Мэтью. Высокий, в визитке и накрахмаленном белом галстуке, он был настоящим красавцем. Сердце Дейзи прыгало в груди от счастья.
Несмотря на строгие наставления Мерседес, что по традициям высшего света жених никогда не целует невесту, после того как клятвы были произнесены, Мэтью на глазах у всех притянул Дейзи к себе и крепко поцеловал в губы. Кто-то из гостей задохнулся от неожиданности, послышались дружеские смешки.
Дейзи взглянула в сияющие глаза мужа.
– Вы возмутительно ведете себя, мистер Свифт, – прошептала она.
– Это еще что, – вполголоса ответил Мэтью, его лицо светилось любовью. – Самое худшее я приберегу на ночь.
Гости направились в дом. Дейзи казалось, что их не меньше тысячи. Она принимала поздравления и беспрестанно улыбалась, так что у нее даже щеки заболели. Дальше предстоял торжественный обед, на котором можно накормить пол Англии, бесконечные тосты и долгий разъезд гостей. А Дейзи хотелось остаться наедине с мужем.
94 
