79 
– Вы хотите, чтобы поехала я? А почему не едете вы? Ведь вы сами всегда его стрижете.
Зенко объяснил, что к нему из Нью-Йорка прилетает одна известная актриса и он не может ей отказать.
– Кроме того, – продолжал он нарочито монотонным голосом, – мистер Тревис попросил прислать именно вас. Ему, после того что с ним случилось, сейчас нелегко, и он думает, что ему, возможно, полегчает, если...
– А что с ним случилось? – Я почувствовала пугающий выброс адреналина, разлившегося по всему моему телу, вроде того, какой ощущаешь, боясь упасть с лестницы. Даже если и не оступилась, тело уже готовится к катастрофе.
– Я думал, вы в курсе, – сказал Зенко. – Мистер Тревис две недели назад упал с лошади.
Для человека в возрасте Черчилля падение с лошади совсем не пустяк. Можно травмировать шейные позвонки, сломать или раздробить кости. Мои губы округлились в беззвучном «О!». Мои руки задвигались в разных направлениях – сначала приблизились ко рту, потом, скрестившись, поднялись к плечам.
– Насколько это серьезно? – нашла я в себе силы выговорить.
– Не знаю подробностей, но кажется, у него сломана нога и ему сделали несколько операций... – Зенко замолчал, внимательно глядя на меня. – Вы побледнели. Не хотите ли присесть?
– Нет. Все в порядке. Я просто... – Мне самой было странно, что все произошедшее с Черчиллем я приняла так близко к сердцу. Мне хотелось немедленно лететь к нему. Сердцебиение в груди перешло в болезненное щемящее чувство. Мои руки соединились, переплетясь пальцами, как у молящегося ребенка. В голове замелькали разнообразные картинки, образы, не имевшие никакого отношения к Черчиллю Тревису.
Моя мать в белом платье в мелкий цветочек. Мой отец, существовавший для меня лишь на черно-белой плоскости галоида серебра. Яркие огни ярмарочной площади, дрожащие на решительном лице Харди. Тени внутри теней. Мне стало трудно дышать. Но вот я вспомнила о Каррингтон. Я уцепилась за ЭТОТ образ, за свою сестру, моего ребенка, и паника, закрутившись в вихре, отступила.
До меня словно издалека дошел вопрос Зенко, готова ли я ехать в Ривер-Оукс делать стрижку.
– Конечно, – ответила я, пытаясь говорить нормальным голосом. Как ни в чем не бывало. – Разумеется, я поеду.
Когда я обслужила своего последнего клиента, Зенко вручил мне адрес и два разных кода.
– Иногда у ворот дежурит охранник, – пояснил он.
– У него там ворота? – спросила я. – У него охранник?
– Это называется система безопасности, – сказал Зенко. Его лишенный эмоций тон звучал более уничижительно, чем откровенный сарказм. – Богатым людям без этого нельзя.
Я взяла протянутый мне листок бумаги.
Мою «хонду» следовало помыть, но я пожалела времени. Мне было необходимо как можно скорее увидеть Черчилля. Чтобы добраться от салона до его дома, у меня ушло всего пятнадцать минут. В Хьюстоне расстояния измеряются минутами, а не милями, поскольку городские пробки способны превратить даже самый короткий путь в мучительное продвижение сквозь преисподнюю, где агрессивное поведение водителей всего лишь обычная техника вождения.
Я слышала, Ривер-Оукс сравнивают с Хайленд-парком в Далласе, но Ривер-Оукс больше и еще дороже. Его можно назвать Беверли-Хиллз Техаса. Ривер-Оукс – это около тысячи акров земли, расположенных на равном расстоянии от делового центра города и жилых кварталов, с двумя школами, закрытым клубом, высококлассными ресторанами и магазинами, а также морем дивных цветов, высаженных вдоль дорожек. В 1920-х годах, когда был основан Ривер-Оукс, существовало, что называется, джентльменское соглашение не допускать туда негров и латиноамериканцев, за исключением прислуги. Теперь тех так называемых джентльменов уж нет и в помине, а население Ривер-Оукс стало куда более разнородным. Сейчас тут живут не только белые, но все живущие там определенно богаты. Стоимость самых дешевых домов начинается от миллиона долларов и выше.
Моя видавшая виды «хонда» катила по улицам двухэтажных особняков, мимо «мерседесов» и «БМВ». Дизайн некоторых домов был выдержан в стиле испанского Возрождения – с выложенными плиткой террасами, башенками и орнаментальными балконными балюстрадами из кованого железа. Для других образцами послужили жилища новоорлеанских плантаторов или дома в колониальном стиле, как в Новой Англии, – с белыми колоннами, фронтонами и каминными трубами с каннелюрами. Все это были просторные особняки с ухоженными участками вокруг, стянувшимися вдоль дорожек тенистыми дубами, напоминающими каких-то стражей-исполинов.
79 
