Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
117 
— А ты нет?
Другой солдат ничего не ответил, и это положило конец спору.
Кристофер слабо улыбнулся. Он бросил беглый взгляд на навес, установленный недалеко от галереи Гросвенор-гэйт, где сидело семь тысяч счастливчиков, купивших билеты. Беатрис была там вместе с остальными Хатауэйями, а ещё там сидели дедушка, Одри, двоюродные сёстры и братья. После окончания этой хорошо продуманной и никому не нужной церемонии, Кристофер вместе со всем своим шумным семейством отправится в отель «Ратледж». Там их ждёт семейный ужин, праздник и веселье. Гарри Ратледж намекнул, что приготовил для всех некое особенное развлечение. Зная Ратледжа, их могло ожидать что угодно: от оперного трио до группы дрессированных обезьянок. Со всей очевидностью можно было сказать только, что раз Хатауэйи в Лондоне, ужин непременно пройдёт шумно, суматошно и весело.
На этот семейный ужин приглашён также и Марк Беннетт, который недавно продал свой патент и как раз готовился вступить во владение небольшой торговой флотилией своей семьи. Ему потребовались многие месяцы, чтобы оправиться от нанесённых войной травм, и выздоровление пока отнюдь нельзя было назвать полным. Однако, продолжительное пребывание в доме Феланов принесло ему неоценимую пользу. Беннетт потихонечку восстанавливал свой душевный покой — необходимый, хотя и болезненный процесс. Друзья оказывали ему поддержку и понимание, и он постепенно становился самим собой.
Теперь он всё больше и больше походил на лихого, остроумного повесу, каким и был когда-то. Долгие верховые прогулки по деревенским полям вернули его щекам здоровый румянец, а мускулам — былую силу. Даже после возвращения в родовое поместье, в Глочестершир, Беннетт часто приезжал к Кристоферу и Беатрис в Ривертон. И так получилось, что в один из этих приездов он встретил у них Одри.
Её реакция на высокого, темноволосого солдата в отставке изрядно всех поразила. Кристофер никак не мог понять, почему его энергичная невестка внезапно становилась застенчивой и неловкой, лишь только Беннетт оказывался рядом с ней.
— Всё потому, что он — тигр, — с глазу на глаз объясняла ему Беатрис. — А Одри — лебедь. Лебеди всегда нервничают в присутствии тигров. Он ей очень нравится, но она считает, что ей не пристало водить компанию с подобными джентльменами.
Беннетт со своей стороны, похоже, сильно увлёкся Одри, но всякий раз, когда он пытался с нею сблизиться, она отступала.
А потом они вдруг внезапно стали добрыми друзьями. Вместе катались верхом, отправлялись в пешие прогулки и часто писали друг другу, когда находились врозь. В Лондоне их постоянно видели в компании друг друга.
Заинтригованный изменениями в их доселе напряжённых отношениях, Кристофер спросил Беннетта, в чём причина столь внезапного превращения.
— Я сказал ей, что от полученных на войне ранений стал импотентом, — ответил Беннетт. — Это её здорово успокоило.
Кристофер в ужасе спросил:
— Это правда?
— Нет, чёрт побери, — возмущенно ответил Беннет. — Я сказал это только потому, что она от меня шарахалась. И это сработало.
Кристофер сардонически усмехнулся:
— А ты собираешься когда-нибудь открыть ей правду?
Губы Беннетта тронула хитрая улыбка.
— Возможно, я вскоре позволю ей меня излечить, — признался он. И увидев выражение лица Кристофера, торопливо добавил, что намерения у него исключительно честные.
Из них могла получиться отличная пара. Кристофер считал, что его брат одобрил бы этот брак.
Прогремел тяжёлыми орудиями королевский салют, отзвучал национальный гимн и началась церемония вручения орденов. Все подразделения склонили знамёна и замерли, отдавая честь. Королевская процессия медленно двигалась вдоль строя. По окончании смотра королева, её эскорт и подразделение королевской конной гвардии остановились в центре крытой галереи, между членами парламента и дипломатическим корпусом.
Возникла лёгкая суматоха, поскольку королева не спешилась, как ожидалось, у построенного для неё помоста, а осталась сидеть верхом. Похоже, она решила раздавать кресты Виктории, не слезая с лошади, с принцем-консортом по левую руку.
Тех, кто удостоился креста королевы Виктории (всего их было шестьдесят два человека) поочередно вызывали к помосту. Кристофер, как и многие другие, был в штатском, поскольку по окончании войны покинул армию. Однако в отличие от остальных он держал в руках поводок, на другом конце которого сидела собака. По невыясненным причинам ему приказали привести Альберта на церемонию награждения. Альберт послушно трусил у ноги Кристофера под одобрительные выкрики стрелков.
117 
