102 
— Ты не больше виноват в смерти Джиллиан, чем я в том, что произошло с Лорел. Я очень долго винила себя в том, что не была с ней тогда, когда она нуждалась во мне. Я думала, что если бы она призналась мне в том, что ждет ребенка, то я смогла бы как-нибудь помочь ей. Но не все в жизни получается так, как нам хочется. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
Грей смотрел на нее и выглядел при этом очень беззащитным. Потом он отвел взгляд, а когда снова посмотрел на нее, выражение его лица уже изменилось. Как и тема разговора.
— Пора тебе вернуться домой.
Ей не понравилась решимость, которую она уловила в его пламенном взгляде.
— Но мне так понравилось твое ухаживание… Ведь ты ухаживал за мной, не так ли?
У него вспыхнули щеки.
— Я стараюсь сделать так, чтобы ты была счастлива. Ведь женщины любят подобные вещи, не так ли? Конечно, я мог бы доставить тебе удовольствие и другими способами. — Его взгляд скользнул по ее груди. — Для этого тебе надо всего лишь вернуться домой.
Корри тихо охнула, когда он схватил ее в объятия и страстно поцеловал, словно обещая, что произойдет, если она уступит его просьбе. Она почувствовала искушение. Сильное искушение. Когда он ее отпустил, у нее закружилась голова.
И все же она еще не была готова вернуться.
— Не могу, Грей. Пока не могу.
— Предупреждаю, Корали. Я не очень терпелив. И ты жестоко испытываешь мое терпение.
Она и сама это понимала.
— Дай мне еще несколько дней.
Он что-то проворчал в ответ.
— Я знаю слова, которые ты хочешь услышать… Их хочет слышать каждая женщина. Но я ничего не знаю о любви, Корали. Я знаю лишь, что испытываю к тебе глубокую привязанность. Ты нужна мне, Корри. Пожалуйста, возвращайся домой.
«Я испытываю к тебе глубокую привязанность». Эти слова бальзамом пролились на ее сердце. Большая редкость услышать такие слова от человека вроде Грея, абсолютно не знающего, что делать со своими эмоциями. Он открылся ей больше, чем она могла ожидать.
— Ладно, — сказала она наконец. — Я поеду домой, Грей.
У него отлегло от сердца. Он даже закрыл глаза.
— Слава Богу. — Он привлек ее к себе и поцеловал. Она чувствовала его нетерпение, мощь его желания, но он медленно отпустил ее и поправил выбившуюся из прически прядь волос. — Как бы мне ни хотелось вернуться в замок, нам, наверное, придется задержаться в Лондоне еще на некоторое время. Моя семья и Дольф ищут человека, пытавшегося убить тебя, но пока они его не нашли, ты, мне кажется, будешь здесь в большей безопасности.
Она тоже так думала.
— Наверное.
— Поскольку мы остаемся здесь, можем доставить себе удовольствие. Я хочу предложить тебе пойти сегодня вечером в театр… Если, конечно, ты не возражаешь.
— В театр?
Очевидно, заметив удивление на ее лице, он улыбнулся:
— Видишь ли, я не провожу всю жизнь только в сельской местности. И от тебя тоже этого не потребую.
Она улыбнулась в ответ:
— Я обожаю театр. И с удовольствием пойду с тобой.
Судя по всему, он обрадовался.
— Мы будем не одни, так что тебе нечего бояться. Значит, мы идем в театр. А потом ты возвращаешься в мою постель.
По ее телу пробежала жаркая дрожь. Она очень скучала без его близости, ей хотелось снова оказаться с ним рядом ночью.
Сегодня она едет домой. Интересно, с каких это пор она стала считать любое место, где находится Грей, своим домом?
Театр был полон людей, элегантно одетых в вечерние наряды. Корри не бывала в театре «Ройял» с тех пор, как его реконструировали и украсили интерьер позолоченными потолками и хрустальными канделябрами.
Личная ложа графа располагалась в бельэтаже и была обшита золотистым бархатом. Кресла тоже были обиты бархатом того же цвета. Как только они благополучно добрались до ложи, двое охранников, сопровождавших их по лестнице, вернулись в экипаж, чтобы ожидать там конца представления.
Грей усадил Корри, потом сам сел рядом. Желая доставить ему удовольствие, Корри надела платье из аквамаринового шелка с глубоким декольте. Она добавила к наряду прелестную нитку жемчуга, которую Грей приобрел для нее в «Харрингтоне», дорогом ювелирном магазине на Бонд-стрит.
Она потрудилась и над прической, и труды ее оказались не напрасны. Но Грей не сводил взгляда с ее груди, отчего у нее сразу же затвердели соски. Она задрожала под его жадным взглядом, уловив его ответное страстное желание.
102 
