48 
Вайолет посмотрела на нее.
— Я просто… зря я не осталась в Бостоне.
Они проговорили до тех пор, пока дважды не прозвенели колокольчики на часах дедушки, предупредив их о том, что скоро приедет Джеффри. Несколькими минутами позже кто-то мягко постучал в дверь.
— Мистер Бернетт вернулся, мисс, — сказал Кэролайн дворецкий. — Американский джентльмен, который был здесь этим утром.
— Да, мы ждем его.
— Я попросил его подождать в гостиной.
— Спасибо.
Кэролайн подбадривающее взглянула на Вайолет, потом обе они вышли в холл.
Следуя за дворецким, они прошли в гостиную, которая была похожа на все остальные комнаты в доме, только оказалась чуть более обветшалой. Ее стены были драпированы темно-голубой шелковой тканью, и по углам стояли диванчики, обитые золотым бархатом. Как и в большинстве домов в викторианском стиле, все здесь, по мнению Вайолет, было чересчур помпезно.
Кэролайн заколебалась в дверях. Джеффри стоял спиной к ним, его плечи были расправлены, пшеничные волосы блестели в свете, проникавшем через окно, разделенное надвое рамой.
— Думаю, будет лучше, если я оставлю вас двоих наедине, — прошептала Кэролайн. — Если я понадоблюсь тебе, я буду в соседней комнате.
Вайолет кивнула. Собрав все свое мужество в кулак, она прошла в комнату. Джеффри, услышав ее шаги, оглянулся и широко улыбнулся ей.
— Вайолет, дорогая!
Он шагнул к ней. Джеффри был красивым мужчиной. У него были светлые волосы, в то время как у Рула были темные, но он был столь же привлекателен. Он остановился прямо перед ней. Она подумала, что после такой длительной разлуки он заключит ее в объятия, но Джеффри только потянулся к ее руке в перчатке, взял ее и поднес к губам.
— Я так рад снова увидеть тебя, моя дорогая Вайолет.
Она попыталась улыбнуться, хотя грудь ее сжало тисками, и она едва сдерживала слезы.
— И я рада, Джеффри.
Она подвела его к дивану, и они присели.
— Как прошло путешествие?
— Очень тяжело. Но чего еще ожидать от путешествия по океану?
— Я надеялась… что ты напишешь мне и сообщишь о своем приезде.
— Я хотел, но решил плыть вскоре после того, как ты уехала. И письмо все равно бы опоздало.
Он расстегнул крошечные пуговички на ее перчатке и поцеловал запястье. Это был самый интимный поступок по отношению к ней, который он себе позволил за все время их отношений.
— Ты выглядишь просто великолепно, Вайолет. Даже красивее, чем в моих воспоминаниях.
Вайолет освободила свою руку и встала с дивана. Она дошла до камина и повернулась к нему лицом.
— Ты совершил длительное путешествие, Джеффри, и теперь, когда ты здесь, я должна разочаровать тебя. Мне нелегко говорить об этом…
Она прерывисто вздохнула, надеясь, что мужество не покинет ее.
— Я могу только просить у тебя прощения за то, что произошло.
Джеффри поднялся, лоб его нахмурился, пшеничные брови сошлись на переносице.
— Что произошло, дорогая? Уверен, что все не так плохо.
Вайолет облизнула губы, которые вдруг показались ей такими же жесткими, как ее накрахмаленная нижняя юбка.
— Прости меня, Джеффри, но никакого аннулирования брака не получится.
Джеффри подошел к ней.
— Что ты имеешь в виду? Дьюар отказался аннулировать брак?
— Он хочет, чтобы наш брак продолжался и дальше. Он сказал, что собирался плыть в Бостон за мной. Он сказал, что хотел сделать наш брак настоящим. Он показал уже купленный билет до Бостона. А потом… потом был пожар в театре, и мы оба чуть не погибли, а потом… а потом… — Она распрямила плечи. — Я переспала с ним, Джеффри. Он сделал меня своей женой. Сейчас ни о каком аннулировании не может быть и речи.
Черты лица Джеффри заострились. Он просто стоял и смотрел на нее глазами, полными недоверия.
— Прости, — сказала она.
Слезы навернулись на глаза и побежали по щекам. Вайолет вытерла их.
Казалось, Джеффри очнулся от сна. Он подошел к ней и схватил ее за плечи.
— Это не твоя вина. Дьюар воспользовался тобой. Ты сказала, что чуть не погибла. Ты, должно быть, была в ужасном состоянии. Я знаю такой тип мужчин. Я слышал сплетни о нем, когда он был в Бостоне. Даже тогда о нем шла весьма дурная в плане женщин слава. Да, этот мужчина — соблазнитель.
Вайолет старалась сдержать вновь нахлынувшие слезы.
— Не важно, Джеффри. Мы женаты. Он имел полное право на это.
48 
