47 
"Я хочу, чтобы это повторилось, – думала она с пылающим лицом. – Я хочу, чтобы он так же страстно желал меня, шептал мое имя, обнимал меня…"
А что, если та боль повторится снова? Впрочем, это не имеет значения, главное, что тогда, в минуты их близости, Рэнд, казалось, забыл весь мир.
– Да.., мне нужно… – пробормотала она. – Это платье, помоги мне.
Одно короткое мгновение Рэнд стоял не двигаясь с места. В его ушах все еще звучал тихий голос Розали, которому его измученное воображение придало окраску соблазняющего шепота.
Сгорая от желания и одновременно повторяя себе, что он поклялся никогда ее не трогать, он, с трудом сдерживаясь, медленно шагнул к Розали.
"Неужели моя вина столь велика? – спрашивал себя Рэнд. – Чем я заслужил такие муки?"
Он подошел к ней совсем близко. Все его благоприобретенные навыки по расстегиванию женских платьев вдруг исчезли. Осторожно, чтобы ненароком не коснуться пальцами ее тела, и путаясь в миниатюрных пуговицах и петляв, Рэнд что-то неразборчиво бормотал, наслаждаясь этими мгновениями, вдыхая исходивший от нее аромат и чувствуя прикосновение шелковистых волос.
Наконец он справился с пуговицами и петлями. Розали быстро повернулась к нему.
– Спасибо, – произнесла она, глядя на него. Глаза ее казались огромными.
– Спокойной ночи, – ответил Рэнд, мысленно умоляя ее уйти прежде, чем он не в силах будет сдерживаться.
Розали не двигалась с места.
– Рози, тебе лучше уйти, – сказал наконец он и сам не узнал свой голос.
– Рэнд… – Она остановилась, не решаясь сказать то, что хотела, и не зная, как продолжить.
У нее не было никакого опыта обольщения. Как угодить ему? Вдруг она разочарует его? Розали продолжала стоять, глядя ему в глаза. А он не отрываясь смотрел на нее, пытаясь прочесть ее мысли.
– Ты понимаешь, что делаешь? – хрипло спросил наконец он. – Рози, ты понимаешь, о чем я думаю сейчас и что может произойти, если ты не уйдешь?
Она молча кивнула. И тут Рэнд с глухим стоном бросился к ней и заключил ее в свои объятия, стараясь найти губами ее дрожащий рот. Розали закрыла глаза, крепко обняв его, губы ее раскрылись, подчиняясь его настойчивому желанию.
Она чувствовала запах его тела, такой мужественный и соблазнительный. Желание неотступно преследовало ее.
Когда-то она представляла себе возлюбленного мягким и нежным, а Рэнд был нетерпелив, настойчив, ненасытен, целуя ее с такой жадностью, с какой изголодавшийся узник набрасывается на долгожданную пищу.
Ей нравилась его грубость, она принимала ее с радостью, сила и терпкая мужественность его поведения утоляли страсть ее проснувшейся, возбужденной, ждущей плоти.
Он поднял голову, отстранившись от ее губ, и Розали с удивлением услышала слабый звук собственного голоса. "Не останавливайся", – казалось, молила она и тут же снова почувствовала жар его губ, мягко скользнувших по ее нежной шее.
Она вновь ощутила, как резко и сладострастно напряглось его тело, и содрогнулась, поняв, что ждала этого.
– Рози, – проговорил он хриплым голосом, лаская ее хрупкое тело. – С каждым днем я все больше хочу тебя. Я пытался забыть, что испытывал, держа тебя в своих объятиях.., но не смог. Ты – моя. Я не хочу больше ждать ни одного дня.
В ответ она еще сильнее прижалась к нему.
– Ты сказал мне, что.., это может быть не так, как тогда, – задыхающимся шепотом проговорила Розали. – Можешь ты мне доказать это?
Рэнд смотрел на нее, глаза его потемнели до бархатисто-золотого цвета.
– Да, это будет иначе, – хрипло произнес он, осторожно проводя пальцами по ее подбородку и вновь целуя плечи и шею Розали. Он остановился на мгновение, как бы стараясь обрести хладнокровие. Он так легко мог поддаться потоку своих собственных чувств, но ему хотелось, чтобы и Розали охватило такое же неудержимое желание, а для этого требовалось время, Рэнд осторожно освободил ее волосы, и поток атласных локонов тяжелой волной упал ей на плечи. Она была "самой красивой женщиной из всех, которых он когда-либо видел, олицетворяя собой все, о чем он только мечтал, но при этом была здесь, в его объятиях. Он чувствовал ее волнение, но заставлял себя не торопиться.
Рукава ее платья были наполовину спущены с плеч, и он, высвободив ей руки, снял его совсем. Розали не сопротивлялась, словно во сне ощущая лишь бесконечное томление и подчиняясь его воле. Легкая дрожь от чуть прохладного ночного воздуха пробежала по ее полуобнаженному телу.
47 
