24 
Он неподвижно просидел так около часа, потом вернулся в свою комнату, надел светлую шелковую сорочку, отлично выглаженные брюки и пиджак. Побрызгался одеколоном и прошелся щеткой по безупречно чистым ботинкам с верхом из лакированной кожи. Вытащил из обувной коробки пистолет с глушителем и две снаряженных обоймы. Ствол сунул за пояс, глушитель и обоймы рассовал по карманам. Ключи от квартиры оставил на тумбочке. Бабка так и не проснулась. Что ж, значит, не судьба сегодня увидеть ее. Через пять минут Жлоб спустился к машине и сел за руль.
Он подъехал к автосервису "Динамит", остановившись перед полосатым красно-белым шлагбаумом, дал два коротких гудка. Только что заступивший на дежурство вахтер уже дремал в своей кирпичной конуре. Продрав глаза, он высунулся в дверь и, узнав Виктора Желабовского, нажал кнопку, поднял шлагбаум и помахал рукой, мол, проезжай, чего стоишь.
Оставив машину у подъезда, Жлоб поднялся на второй административный этаж, стукнулся в приемную Постного. Секретарь Марина, оценив прикид визитера, покачала головой.
– Пока шефа нет, – сказала она. – Но он звонил. Скоро подъедет.
– Когда скоро? К вечеру?
– Ну, в течение часа. А ты чего это так вырядился? Разбогател что ли?
– Есть немного, – усмехнулся Жлоб.
– И каковы, так сказать, источники доходов? Или я слишком любопытна?
– Не слишком. Навоз продал. Вот оттуда и деньги.
– Навоз? – переспросила Марина, туго понимавшая даже простенький юмор. – Фу, какая гадость. Впрочем, деньги не пахнут. Пригласил бы бедную девушку в ресторан. На ужин. С продолжением застолья в домашней обстановке, а?
– Вот продам еще пару тонн навоза и приглашу, – пообещал Желабовский. – Слово джентльмена.
– Буду ждать. Ты присядь тут рядышком, газетку почитай.
Марина облизала ярко накрашенные губки. Жлоб взял газету, но в приемной не остался.
– В коридоре почитаю, – сказал он и вышел за порог.
Устроился на стуле у двери и проворчал себе под нос:
– Подстилка чертова. Сучка. Уже всех перетрахала. И теперь ко мне клинья подбивает.
Он попытался читать заметку о молодой аферистке, опустившей на деньги двух кандидатов в мэры, но не смог осилить и пары абзацев. Мысли разбегались, а газетные строчки плыли перед глазами. То ли после бессонной ночи такая петрушка, то ли после диких стрессов, которые ему пришлось пережить.
Комкая газету, Желабовский про себя перечислял все обиды и оскорбления, на которые никогда не скупился Постный. Он загибал пальцы, сбивался, снова принимался считать и снова сбивался. Пожалуй, этих незаслуженных обид толстый поминальник наберется. И в смерти Кубы, если разобраться, виноват именно Постный. Темной дождливой ночью он послал двух парней поджигать никому не нужную паршивую забегаловку. Выбрал время. Не мог подождать, когда погода разгуляется.
Со смертью Кубы что-то перевернулось в душе Желабовского. Дело даже не в его смерти, а в отношении Постникова. Кубе поручались скользкие и опасные дела, а платили ему за грязную работу сущие копейки. Ладно, не в деньгах дело. Но приказ Постникова сжечь тело своего бойца в машине, сжечь, как дохлую дворняжку, как полено, – это выше человеческого понимания. В голове не умещается. Какой мразью надо быть, чтобы дать такую команду. А если обгорит или поймает пулю сам Желабовский, как поступят с ним? Наверняка, чтобы спрятать концы, погрузят его, еще живого, в бочку и зальют бетоном. Или закатают в асфальт. А то и вовсе сожгут в промышленной печи. Да, в случае чего так же легко и просто, как от Кубы, Постников прикажет избавиться и от него, Вити Желабовского.
Скоро Постный узнает, что произошло возле "Ветерка" на самом деле. А узнает он обязательно завтра, а может быть, уже сегодня. Потому что земля слухами полнится. Нашепчут добрые люди, что Шубина избили и ограбили и только потом подпалили закусочную. Старик, разумеется, узнал нападавших, он же не слепой. Скоро ниточка потянется от Вити Желабовского к Постному. А шеф этого не простит. Его мясники спустят с Вити шкуру и только потом, когда он на себе почувствует, что такое настоящая боль, прикончат. Это ясно, как день – его смерть будет такой же долгой и мучительной.
Раз такие дела, нет смысла дальше батрачить на Постного. И на месте оставаться нельзя. Сегодня же он сядет в машину и уедет в Нижний Новгород, найдет там себе приличную работу. Такую работу, где не надо пускать людям кровь и ломать кости. Лишь бы все задуманное получилось, лишь бы прошло, как надо. Он достал из кармана глушитель и присоединил его к стволу своего тэтэшника.
24 
